Первая оккупация немцами Нарвы
Рано утром 4 марта 1918 года по запорошенным снегом улицам еще не успевшей проснуться Нарвы со стороны Ревельского шоссе появились немецкие разведчики-велосипедисты. Вслед за ними следовали кавалерийские части и артиллерия.
Город был захвачен без сопротивления частей Красной гвардии, ночью отступивших в сторону Ямбурга.
Начались преследования, аресты и заключения в тюрьмы большевиков, деятелей рабочего движения, тех, кто открыто выказывал недовольство появлением немцев. По городу был объявлен комендантский час. Из учреждений, где делопроизводство частично перешло на немецкий язык, увольнялись нелояльно настроенные эстонцы и русские.
Городское население буквально голодало. Прекратилось снабжение продуктами первой необходимости. Крестьяне ничего не доставляли на базар, так как везти было нечего, – немцы реквизировали по деревням скот, хлеб, сельскохозяйственные продукты. Нарвские мануфактуры прекратили продажу своих изделий. Производственные станки целиком вывозились в Германию. Многие семьи с детьми оказались на улице. Их выселяли, чтобы предоставить жилище немецким офицерам и солдатам.
В Нарвскую гимназию поступило распоряжение, по которому ученикам под угрозой исключения запрещалось ношение фирменных фуражек с кокардой – две дубовые ветки с буквами – НГ. Учащиеся ответили на это своеобразной демонстрацией протеста. На Вышгородской улице собралась большая толпа гимназистов во главе с учеником гимназии Валентином Рединым, на голове которого вместо гимназической фуражки красовался цилиндр (род шляпы с высоким цилиндрическим верхом и узкими полями), найденный в гардеробе отца.
Вспомнив популярного в то время французского киноактера Макса Линдона, выступавшего всегда в цилиндре, молодежь шла по улице и скандировала:
«Мы все, как Макс Линдон, станем носить цилиндры!»
Так они дошли до гимназии, где их встретил разгневанный инспектор гимназии Карл Карлович Галлер. Цилиндр с головы Редина полетел на мостовую и был раздавлен. В дневнике появилась двойка по поведению, родители вызваны в гимназию.
Благодаря урокам немецкого языка, которые давала моя мать, наше материальное положение значительно улучшилось. На объявление, вывешенное мною в центре города, пришло несколько учеников солидного возраста, которым требовалось знание немецкого языка на работе и, что самое удивительное, в качестве учеников, пожелавших изучать русский язык, пришли два немецких фельдфебеля… Mать договорилась с ними, что вместо денег они будут приносить хлеб, маргарин, мармелад. Занимались они старательно, с большим усердием, уроки не пропусками и с благодарностью приносили иногда кусочек колбасы или сыра, а один раз захватили с собой бидон с керосином, так что мы имели возможность зажигать по вечерам керосиновую лампу.
В середине ноября 1918 года по городу пошли слухи о предстоящем отступлении немцев. За рекой всё чаще слышалась артиллерийская стрельба. Немецкие фельдфебели продолжали аккуратно ходить на уроки. На вопрос мамы, правда ли, что немцы собираются покинуть Нарву, они не говорили ни да, ни нет. Обычно веселые и жизнерадостные, наши ученики преобразились. Исчезло хорошее настроение, которое сменилось молчаливой сосредоточенностью. В один из учебных дней они на занятия не пришли и мы их больше не видели.
После 20 ноября на запад, в сторону Ревеля, обычно в ночную пору, по булыжной мостовой постоянно гремели колеса повозок отступающих немцев.
Эстляндская трудовая коммуна
Сильные взрывы потрясли Нарву 27 ноября. Отступающие немцы уничтожили железнодорожный мост и подорвали средний пролет деревянного моста через Нарову.
В эту ночь паническое бегство немцев достигло своего апогея. И, тем не менее, оккупанты успели нагрузить подводы награбленным имуществом не только отдельных граждан. Много ценных вещей немцы вывезли из музея им. Лаврецовых, из Виллы Каприччио в Усть-Нарве, а также машины и оборудование нарвских текстильных фабрик.
28 ноября со стороны Ямбурга, Криуш, Усть-Луги в Нарву стали входить части Красной Армии.
29 ноября в день провозглашения Эстляндской трудовой коммуны над зданием ратуши был поднят красный флаг. Было объявлено об образовании Совета народных комиссаров, в состав которого вошли: Анвельт – председатель совета комиссаров и военный комиссар, Пегельман – комиссар народного хозяйства, Мяги – комиссар иностранных дел, Вельнер – комиссар народного просвещения, Кясперт – управляющий делами Совета. О составе организованного Совета было сразу же сообщено Петроградскому Совету.
В огромной эстонской лютеранской церкви в Иоахимстале состоялся многолюдный митинг, посвященный освобождению Нарвы от немецких оккупантов, во власти которых город пребывал в течение 270 дней.
Из жизни Нарвы быстро вытравливался немецкий дух. Эстонцы с немецкими фамилиями умалчивали о своем немецком происхождении и теперь уверяли, что они чистокровные эсты. Переустраивались внутренние порядки в гимназии, исключались немецкие тенденции, первым иностранным языком вновь стал французский.
Для укрепления власти и нормализации жизни Эстляндской трудовой коммуны, её Совет принял ряд декретов.
В декрете от 15 декабря 1918 года говорилось, что для поддержания порядка в границах Эстляндской трудовой коммуны организовывается полк революционной охраны.
Декретом от 27 декабря национализировались находящиеся в пределах Эстляндской трудовой коммуны промышленные предприятия, усадьбы, дома, лавки и т.п., собственники которых бежали за рубеж. За подписью заведующего административным отделом Совета Виисака было опубликовано распоряжение, по которому грабители, воры, и лица, занимающиеся распространением ложных слухов, будут расстреливаются на месте.
Памятник эстонским красным стрелкам, погибшим при штурме Нарвы в 1918 году.
При взятии Нарвы, в бою около Кулги, погибло около 80 красноармейцев, которых решено было похоронить в братской могиле в Темном саду против оркестровой раковины.
Тела убитых в красных гробах несли в Темный сад рабочие Кренгольма. Похоронную процессию сопровождала огромная толпа. У братской могилы состоялся митинг.
Нужда вошла в наш дом. Никому не нужны были уроки музыки и иностранного языка. Жить нам стало не на что, и мать предложила мне устроиться учеником на Кренгольмскую фабрику. Тем более что я занимался в гимназии во вторую смену и утром был свободен. Прельщало ещё и то, что кроме заработной платы, рабочие Кренгольма получали паек, состоящий из хлеба, крупы, сельди, сахара, иногда жиров.
Устроили меня работать задним на мюль-машинах. Рабочая смена начиналась в 5 утра и заканчивалась в 12. Вставать приходилось в 4 часа утра, чтобы пешком дойти с Кузнечной, где мы жили, до Кренгольма. Возвращался около часу дня и к половине второго приходил на занятия в гимназию. Уроки делал вечером.
Работа и учение в гимназии стали плохо сказываться на успеваемости и здоровье. Часто не выполнял домашние задания. По возвращении из гимназии валился с ног от усталости, за книгой засыпал. Постоянное недоедание вызывало головокружение, я похудел, ослаб настолько, что мне уже не хотелось есть. Бесконечно тянуло в сон.
На работе, во время присучения ниток на мюль-машине у меня случилось столь сильное головокружение, что я упал и во время падения локоть левой руки попал между станком и двигающимся корпусом машины. К счастью, поммастер вовремя это заметил и выключил станок. Перелома кости не было, но руку сильно помяло. Полторы недели я находился на больничном листе и за это время паек не получал на том основании, что комиссия признала, что несчастный случай произошел по моей вине.
Продвижение частей Красной Армии в сторону Ревеля было остановлено упорным сопротивлением добровольческих соединений эстонских белогвардейцев, действовавших по указанию сформированного в Ревеле Эстонского правительства.
Анвельт, Ян Янович
Военный комиссар Эстляндской трудовой коммуны Ян Анвельт обратился к эстонским рабочим, безземельным крестьянам и к батракам с воззванием, опубликованным в Юрьевской газете «Молот»:
«… Товарищи! Вы еще стонете под игом Зекендорфа, Пятса, Поски, помогите, чтобы без большого кровопролития очистить Эстонию от белогвардейцев. Буржуазия и бароны вербуют вас в армию, они хотят организовать эстонские полки для защиты помещиков, крупных торговцев, богатых землевладельцев и спекулянтов. Не дайте обмануть себя! Военный Совет Эстляндии обеспечит вам жизнь и свободу. Никакие притязания не распространяются на эстонских солдат, добровольно перешедших на сторону коммунистической армии. Товарищи! Судьба Эстляндии определена. Она станет Советской республикой!»
Новый 1919 год был для Нарвы годом новых испытаний и потрясений. Вечером 18 января выпал снег. По возвращении из гимназии я принялся за уроки, но делать их был не в состоянии от усталости. Лег в постель и моментально уснул. Не слышал два ночных взрыва, когда в воздух взлетели железнодорожный и деревянный мосты.
В эту ночь прекратила свое существование Эстляндская трудовая коммуна, просуществовавшая 52 дня.
Продолжение следует
Прочитать книгу в Интернете можно по адресу:
http://istina.russian-albion.com/ru/chto-est-istina–003-dekabr-2005-g/istoriya-4
