Создание музыкально-драматического театра
Кухтиков замолчал, оглядывая нас. Воцарилось неловкое молчание. Никто не хотел говорить первым.
– Ну, смелее, смелей! Будьте такими же, как на сцене. Там вы не стесняетесь, когда довольный вашим выступлением зритель просит повторить номер!
Первым взял слово самый старший по возрасту и по стажу работы в качестве концертмейстера театра оперы и балета в Тбилиси Е.А Вязовский. За ним говорили Поль Марсель, А. Касапов и я. Все единодушно поддержали предложение Кухтикова, как интересное, многообещающее и перспективное. Не умолчали и о том, что нас беспокоило, над чем приходилось серьезно задумываться.
Во-первых, отсутствовал репертуар театра. Постановка больших спектаклей может быть только на сцене клуба Соцгородка, поэтому возникают затруднения в сопровождении конвоем бригады из зоны Пятого лагпункта. Кроме того, театру не обойтись без художника-декоратора, постоянной портнихи, рабочих сцены. Если на сцене театра будут осуществляться постановки музыкальных произведений, то надо доставать ноты и пополнять состав культбригады хористами и танцорами.
Внимательно выслушав все наши предложения и пожелания, Кухтиков с довольной улыбкой на лице вышел из-за стола и, потирая от удовольствия руки, почти вплотную подошел к нам.
– Значит, как говорится, решено и подписано… Театр будет. Все, что вы сейчас предлагали, все, что вас сейчас беспокоит, это действительно так, но это мелочи, которые мы постараемся устранить. На днях Лео отправляется в Москву со специальным заданием: привезти литературный и музыкальный материал. В своем коллективе детально обсудите, что в первую очередь необходимо для намеченных вами постановок, составьте список. Чего нет в Вятлаге, немедленно выпишем, на то у нас неограниченные возможности. Кстати, в Соцгородке есть квалифицированные мастера по пошиву одежды и обуви. Их помощь театру пригодится. Все, совещание заканчиваем. Желаю удачи и полного успеха!
Новые планы и перспективы
В тот же вечер Лео собрал коллектив всей бригады и доложил о решении, принятом у полковника Кухтикова. Решение было принято с восторгом и мы принялись обсуждать ближайший репертуар. В конце концов приняли предложение П. Горского, который в концертных программах совместно с Е. Коган играл сцену Карася и Одарки из оперы Гулак-Артемовского «Запорожец за Дунаем», осуществить постановку оперы полностью и дать ее на открытие театра. Прикинули, как разойдутся роли. Исполнители нашлись на все роли. Оставалось достать либретто и клавир – это было поручено Лео. Поль Марсель заверил, что если партий не окажется, он готов расписать их сам.
Я предложил поставить ставшую злободневной и актуальной пьесу «Нечистая сила», которую Алексей Толстой переделал во время войны. Рассказав о ее содержании, я получил добро Лео и коллектива на постановку пьесы вторым спектаклем, вслед за «Запорожцем за Дунаем».
Все поддержали предложение Лео осуществить постановку оперетты Кальмана «Сильва». По его словам, это была давнишняя мечта Кухтикова, большого поклонника венской классической оперетты.
Поездка в Москву увенчалась успехом. Оборотистый Лео за солидный куш, не без того, что заработал сам, достал «левым способом» либретто и клавиры «Запорожца за Дунаем», «Сильвы» и «Марицы», кроме того, ему обещали выслать материал по опереттам «Мадамузель Нитуш», «Свадьба в Малиновке», «Роз-Мари», «Цыганский барон».
Прозванный «вятлаговским меценатом», полковник Кухтиков проявлял неустанную заботу о своем детище, требуя от Лео постоянно его информировать, как идут репетиции, что еще требуется для театра, какие трудности задерживают выпуск спектакля.
В театр художником-декоратором взяли Федора Филипповича Лаврова, в прошлом офицера царской армии и скульптора-художника. Его расконвоировали и дали маленькую комнатку при клубе. В помощь Лаврову дали художника, немца из Поволжья, А.И.Неймана, который декораций не писал, а больше занимался клубным оформлением: писал плакаты, лозунги и афиши. С Седьмого лагпункта прислали опытную театральную портниху, высланную из Поволжья немку Амалию Богдановну Яцук. К ней прикрепили лагерную портниху, польскую еврейку Полину Цуккерман.
Теперь мы имели постоянного конвоира, готового в любую минуту сопровождать нас в Соцгородок. Нам настолько часто нужно было быть в клубе, что сопровождающий стрелок превратился в гончего пса, бегающего взад-вперед Ему приходилось водить и группы, и артистов поодиночке, что вызывало с его стороны массу нареканий. И здесь Кухтиков нашел выход из положения. Ведущим работникам театра, в количестве десяти человек, выдали индивидуальные пропуска. Остальные все вместе выходили с сопровождающим по бригадному пропуску и возвращались на Пятый лагпункт таким же образом.
Для меня пропуск явился не только облегчением в работе. По понедельникам, если не было гастрольной поездки, бригада имела выходной день. В эти дни в хорошую погоду я в одиночестве совершал дальние прогулки в лес. Дышал запахами сосны, собирал ягоды и грибы. Подолгу сидел на открытой поляне невдалеке от железнодорожного полотна, наблюдал, как пробегают товарняки, груженные лесом, с надписями мелом на бортах «Лес-стране!». Здесь забывалась гнетущая лагерная обстановка, на какое-то время представлялось, что вновь стал вольным человеком за пределами опоясанной колючей проволокой зоны. Можешь пойти куда хочешь, встать, сесть, никто тебя не подгоняет, не требует двигаться строем… До чего же это было приятное состояние – и только потому, что в руках находился заветный индивидуальный пропуск, о котором мечтал каждый заключенный, но обрести который было дано не каждому.
И, тем не менее, индивидуальный пропуск тоже ограничивал в правах, предъявляя к его владельцу особые требования: его обладателю нельзя было этим пропуском злоупотреблять, в частности заниматься коммерческими операциями между заключенными и вольнонаемными; ни под каким предлогом не передавать его кому-либо, бесцельно бродить по территории Вятлага. Каждый вольнонаемный имел право потребовать от заключенного предъявить пропуск, спросить, куда и зачем идешь и, если возникали какие-нибудь сомнения, препроводить заключенного в ближайшую зону. За малейшее нарушение правил пользования индивидуальным пропуском заключенный лишался его, а получить пропуск вторично было практически невозможно. Я о таких случаях не знал.
Открытие Вятлаговского театра
Наконец наш спектакль готов. Первый блин – опера Гулак-Артемовского «Запорожец за Дунаем» – комом не получился. Открытие молодого Вятлаговского театра вылилось в солидное торжество, происходившее в переполненном зале, в присутствии всего руководства. Полковник Кухтиков с полным правом чувствовал себя именинником. Ни для кого не было секретом, что только благодаря его заботам и стараниям появился этот театр. Режиссерская работа П. Горского, одновременно игравшего и роль Карася, получила высокую оценку зрителей, не скупившихся на аплодисменты даже среди действия. По окончании спектакля, в окружении своих сослуживцев и при супруге, на сцену поднялся Кухтиков. Участники спектакля, солисты, хор, танцоры, оркестр выстроились полукругом, заняв почти всю сцену. Возглавляли наш коллектив директор театра, лейтенант НКВД А.В. Башенин, и худрук Лео.
Кухтиков говорил не долго, но с большой теплотой, подчеркнув, что он не ошибся, когда совместно с нами решал вопрос о создании театра.
– Начало положено, – сказал он, – взят первый, самый трудный и ответственный рубеж. В дальнейшем руководство Вятлага будет всецело полагаться на ваш опыт и смелую инициативу. Продолжайте хорошее, благородное дело, а мы вам поможем. Спасибо за интересный и качественный спектакль.
Три воскресенья подряд спектакль показывали на сцене Соцгородка, а затем повезли его по лагпунктам, где имелись подходящего размера сцены.
Через месяц выпустили вторую премьеру – пьесу Алексея Толстого «Нечистая сила», подготовку которой вели практически одновременно с «Запорожцем за Дунаем». Для меня, как для режиссера-постановщика, спектакль особых трудностей не вызывал. Подобрался солидный состав, удачно распределились роли. Публика по достоинству оценила пьесу советского классика и искренне благодарила исполнителей. Когда опустился занавес, на сцену опять поднялся Кухтиков, который отметил злободневность пьесы и наговорил немало комплиментов в адрес участников спектакля.
С энтузиазмом коллектив включился в работу над «Сильвой». Режиссуру взяли на себя А. Ламан, Л. Лео и А. Касапов. Над оркестровкой упорно трудился Поль Марсель, одновременно занимавшийся с солистами и проводивший репетиции с оркестром. Хором руководили Е. Вязовский и С. Сахаров. Танцы ставил Ф.Брауземан. На все три акта оперетты художники Ф. Лавров и А. Нейман писали новые декорации. В пошивочной Соцгородка шили для участников оперетты фраки, смокинги, дамские вечерние туалеты. Сапожный цех заготавливал мужские и женские лакированные туфли. Помнится, проблемой стало отсутствие шелковых женских чулок. Их нигде не могли достать. Кухтиков поручал ездившим в командировки в Москву приобрести их за любые деньги, но все возвращались с пустыми руками. Только за несколько дней до премьеры жене Кухтикова удалось раздобыть пар десять шелковых чулок. Наши острословы, хихикая, сообщали, что она оставила без чулок всех офицерских жен Вятлага. Но всех участниц оперетты обеспечить чулками не удалось, поэтому хористки и часть балета вынуждены были надевать лакированные туфельки на босу ногу…
Продолжение следует
Прочитать книгу в Интернете можно по адресу:
http://istina.russian-albion.com/ru/chto-est-istina–003-dekabr-2005-g/istoriya-4
