Криминальная коллегия госсуда пояснила, что нельзя рассматривать любое громкое высказывание или поступок как угрозу по меркам пенитенциарного кодекса, и что угроза должна и на обычного рассудительного постороннего производить впечатление реальной и убедительной, рассказывает BNS.
Foto: Delfi
Для оценки убедительности угрозы не имеет значения, было ли у виновного действительно намерение воплотить ее, важно, чтобы она казалась убедительной пострадавшему.
В рамках переданного в госсуд уголовного дела заключенный Тартуской тюрьмы через окошко в двери камеры угрожал исполнявшему служебные обязанности и отвечавшему за раздачу питания охраннику ударить его миской по голове. По словам охранника, эти слова заключенного вызвали у него страх, он боялся исполнения угрозы.
Тартуский уездный суд оправдал обвиняемого, объяснив это тем, что у охранника не было оснований бояться исполнения угрозы. По мнению суда, пострадавший мог чувствовать себя оскорбленным, но у объективного постороннего наблюдателя подобная угроза не вызвала бы страха. Тартуский окружной суд признал обвиняемого виновным и приговорил его к шести месяцам тюрьмы.
Криминальная коллегия госсуда оценила, можно ли рассматривать слова обвиняемого как угрозу по меркам пенитенциарного кодекса. Прежде всего коллегия пояснила, что не имеет значения, были ли у виновного действительно намерение или возможность исполнить угрозу. Главное, чтобы угрожающий производил впечатление, что его угроза может исполниться, а подвергающееся угрозе лицо чувствовало себя в опасности.
Кроме того, угроза должна, как правило, казаться реальной и обычному постороннему наблюдателю. Таким образом, нельзя рассматривать любое хвастливое или выражающее недовольство высказывание как подлежащую наказанию в уголовном порядке угрозу, даже если оно внушает страх.
При этом вербальная угроза не обязательно должна выражаться в грубой форме. При оценке убедительности угрозы следует учитывать и предшествовавшие или последовавшие за ней обстоятельства. По мнению госсуда, в данных обстоятельствах и словах не было ничего, что могло бы внушить пострадавшему серьезный страх травмы. Описанные в обвинении громкий голос и раздраженные выражения сами по себе не делают высказывание преступлением, но могут указывать на недовольство методом раздачи питания.
Госсуд полностью аннулировал решение окружного суда и прекратил уголовное дело в отношении обвиняемого. Коллегия добавила, что, в то же время, действия обвиняемого могут быть квалифицированы как проступок, а именно оскорбление представителя властей.
