Несмотря на относительно небольшое количество зрителей и довольно ранний час появления на сцене фестиваля Baltc Sun эстонского певца Койта Тооме, его выступление, как впрочем и сам исполнитель, очень понравилось публике. Не слишком бойко разговаривающий на русском языке Койт спел тем не менее для слушателей, начавших собираться на территории Нарвского замка на очередной фестивальный день, несколько песен из репертуара Яака Йоала. Беседуем с певцом по окончании его выступления в сопровождении группы «Радар».
Койт Тооме: «Для меня огромная честь петь песни Яака Йоала».
– Койт, вы включаете в свой репертуар песни Яака Йоала, которого называли «кремлевским соловьем». Не смущает ли вас такая его слава певца, вроде как бы не совсем патриотичного для Эстонии?
– Для меня Яак Йоала – наставник, в каком-то смысле отцовская фигура, поэтому я считаю огромной честью петь песни Яака Йоала. И можно только гордиться тем, что эстонский музыкант, каким был Яак, добился столь многого в России, был там так сильно любим и находился на самой вершине артистического Олимпа. Это был самый музыкальный человек, которого я знаю в своей жизни. А я, поверьте, в течение жизни встречал много музыкантов.
– В Нарве на стене одного из зданий недавно появился граффити-портрет Яака Йоала, которого вы называете своим учителем. В чем конкретно вы хотели бы брать с него пример?
– Яак был непростым человеком, это была достаточно сложная личность. Но он был очень интересным человеком. Помимо своей выдающейся музыкальности он обладал еще одним достоинством: он очень внимательно и по-отечески относился к молодым музыкантам, всегда поддерживал их, рекомендовал слушать ту или иную музыку. С ним можно было сидеть до 6 или 7 часов утра, говорить о музыке. Уже в то время я, хоть и был еще совсем юным, понимал, насколько он любим и эстонской, и русской публикой. Особенно – русской! Какой громадной звездой он был в России! Даже когда Яак уже перестал заниматься музыкой, его тем не менее продолжали узнавать на улицах. Пойти с ним куда-то было невозможно: везде находились поклонники, которые просили у него автограф. К тому моменту он уже не выступал лет 15, но люди его не забыли ни на секунду. Из звезд такого «калибра» могу назвать, пожалуй, только Анне Вески.
– На фестивале вы выступаете с группой «Радар». Правильно ли я понимаю, что это те же музыканты, которые работали с Яаком Йоала?
– Да, в нынешнем составе работают 3 музыканта из оригинального состава группы, которые в 80-х годах путешествовали вместе с Яаком по России. К сожалению, один гитарист того состава погиб. Случилось несчастье и с барабанщиком, который упал на параплане и теперь не может выступать. Остальные по-прежнему играют в группе.
– Вы дважды представляли Эстонию на конкурсе песни «Евровидение»: в возрасте 19 и 39 лет с песнями «Дети моря» и «Верона». Это были 1998 и 2017 годы. Временной промежуток почти в 20 лет, по-вашему, как-то сказался на стиле и жанре музыки, которую предпочитают европейцы?
– Само «Евровидение» изменилось за 20 лет! Это сейчас уже совсем не то соревнование, каким оно было, когда я участвовал в нем впервые. Кстати, это был последний год, когда «Евровидение» проводилось по старым правилам. Тогда были дирижер, оркестр, и каждая страна должна была представлять песню на своем национальном языке. Сейчас это уже стало просто шоу, можно выступать на любом языке, хоть на выдуманном, никакого оркестра уже нет, иными словами, это уже совсем не тот конкурс, что был раньше.
– Эстонии удалось выиграть конкурс «Евровидения» в 2001 году. В чем, на ваш взгляд, тогда заключался наш успех?
– Это лотерея. Просто удачно сошлись звезды. Я не решусь сказать, что это была лучшая песня всех времен и народов, но какая-то изюминка в ней была.
– То есть вы считаете, что невозможно вывести какую-то общую формулу успеха для песни-победительницы «Евровидения»?
– Еще участвуя в первом своем конкурсе, я заметил его некоторую политическую составляющую. Можно выводить математические формулы в зависимости от того, кто кому и какие дает баллы – а делают это, как правило, страны-соседи. Сейчас в «Евровидении» участвует уже в два раза больше стран, чем в 1998 году. Страны разделены по полуфиналам, и важно, чтобы ты удачно в лотерее попал в полуфинал, где выступают и твои соседи, чтобы была возможность поддержать при голосовании друг друга. Если Эстония попадает в полуфинал, где нет ни Латвии, ни Финляндии или Швеции, то страна остается без пунктов. Если ты сидишь один-одинешенек в полуфинале, то маловероятно, что песня пройдет дальше.
– У вас дочка, маленький сын, вам нужно кормить семью. Позволяет ли сегодня работа артиста, музыканта зарабатывать на хлеб насущный?
– К сожалению, Эстония очень маленькая страна. Тут крупных концертных залов раз-два и обчелся. В принципе, да, сцена кормит, но таких артистов, которых в Эстонии кормит сцена, можно пересчитать на пальцах двух рук. Если в России, например, с одной и той же программой можно выступать 15 лет и все равно не успеть объехать всю страну, то в Эстонии ты выступил в нескольких городах, дал 15 концертов, и нужно готовить новую программу. А мне повезло: я уже 24 года работаю. И у меня все хорошо. Я рано начал работать, с 16-ти лет.
– Перечислите в хронологическом прорядке занятия вашего обычного трудового дня.
– Сегодня, например, я вышел из автобуса, проверили звук, выступил в Нарве и сразу же уезжаю на следующий концерт. Сейчас у меня турне по Эстонии и сегодня я должен дать еще одно выступление. Но как бы я ни был занят, стараюсь найти утром несколько минут, чтобы пообщаться с младшим ребенком.
– На каких языках, кроме эстонского и русского, вы еще поете?
– На русском языке я пою очень редко. Поскольку я два года жил и работал в Финляндии, где в городском театре Хельсинки играл главную роль в мюзикле, то могу петь еще и по-фински. Потом с этим мюзиклом было турне по разным странам и городам Европы, тогда выступали на самых разных языках: и на английском, и на финском, и на эстонском. В составе творческой группы были артисты из самых разных стран: от Филиппин до Америки.
– Ваши любимая эстонская и любимая русская песни?
– Очень сложный вопрос. Одна из любимых песен на русском языке: «Давай поиграем в любовь».
– Вы в паре с Керту Тянав выиграли телепроект «Танцы со звездами», значит, вы умеете не только петь, но и танцевать?
– На самом деле я очень плохо танцую, как косолапый мишка. На представлениях в театре во время танцев меня все время прячут в задний ряд, чтобы меня никто не видел. Я вообще не ожидал, что мы выиграем. Это была нереально тяжелая работа, буквально с потом и кровью, приходилось репетировать и по ночам, чтобы отточить движения.
– Наверное, артистизмом взяли, улыбкой?
– Не знаю, возможно.
Наталья СОБОЛЕВА
