Владимир Калинкин, нарвитянин.
В Советской Эстонии успешно действовала двуязычная образовательная система – в детсадах, школах, ВУЗах были как русские, так и эстонские группы. И все свободно и добровольно выбирали эти группы для своего обучения. Никто не придумывал никаких ущемлений, дискриминаций, приказов минобразования, на каком уровне надо знать русский или эстонский язык.
Была единая учебная программа для всех школ. Эстонцы учились по этой программе на своем родном, русские – тоже. Никаких дискриминаций, типа «60 на 40» и в голову никому не приходило. Изучение всех предметов шло на родном языке учащегося. Русские школьники обязательно изучали эстонский язык, а эстонские – русский, помимо английского и немецкого.
При так называемой «советской оккупации» никаких ущемлений эстонского языка, культуры, обычаев, эстонских праздников в помине не было. Так, например, в Нарве из 14-ти школ была только одна эстонская школа: так ее чуть на руках не носили, отдавая ей все лучшее, чтобы она оставалась истинно эстонской. И нарвитяне гордились, что у них есть чисто эстонская школа.
После провозглашения независимости в 1991 году в Эстонии началась история конца русского образования. Русское население было поражено в правах: избирательных, культурных, политических, образовательных.
Сначала убрали русский язык в ВУЗах, потом ополчились на него в детских садах и школах. Насильственно ввели систему «60 на 40», создав неравенство для русских детей при переходе их на учебу в 9-й класс. Результатом, видимо, должна была стать ассимиляция русских детей, забвение русского языка и культуры. НКО «Русская школа Эстонии» пожаловалась даже в ООН, отметив, что это нарушение конституции Эстонии, где в части II статьи 25 сказано, что обучение в школе осуществляется на эстонском языке, но по ходатайству попечительских советов и местных органов власти можно избрать любой язык. Русские школьники должны обучаться на родном языке. Это повышает качество учебы и их кругозор.
Сегодняшняя ситуация в школе при системе «60 на 40» – полная профанация образования. Предметы не изучаются, а переводятся. Например, на физкультуре ещё можно запомнить команды на эстонском языке. Но если говорить о других предметах, там вообще полный провал. Возьмем для примера обществоведение. На уроках дают перевод терминов на плохом эстонском языке, но никакого анализа общественных процессов и дискуссий нет.
Сейчас новая правящая коалиция, включающая центристов, которые боролись за русские школы, вдруг объявила, что русские школы могут перейти на родной язык обучения. Правда, на выходе из школы дети должны знать эстонский язык на уровне С1. Я считаю это невесёлым цирковым номером, когда вместо обещанной конфетки детям дали фантик. Ведь при системе «60 на 40» выпускники должны знать эстонский на В2. И школы, увидя предложенный им С1, струсили – и решили остаться в системе «60 на 40», посчитав, что это легче.
Я изучил все доводы руководителей школ и города, мнения депутата Рийгикогу от Центристской партии Михаила Стальнухина и считаю, что он прав, что надо перейти целиком на русское образование при лучшем изучении эстонского языка в школе. Но у меня к нему вопрос: как появилась эта коварная зацепка “С1” при участии центристов в коалиционном правительстве?
Не лишним будет напомнить авторам этой хитрости, что образование должно сплачивать общество, а не раскалывать его, так как именно в образовании наше будущее.
Владимир Калинкин,
нарвитянин
