Главнокомандующий Северо-Западной армией генерал Юденич.
Неудача не обескуражила инициаторов похода на Петроград – английское и французское командование, через своих представителей, уполномоченных военных миссий в Ревеле, разрабатывали в тиши кабинетов новые планы похода для захвата цитадели революции. Признав виновником неудачного похода полковника Родзянко, союзники пригласили на пост главнокомандующего Северо-Западной армии генерала Юденича.
Имя Юденича победно звучало во время первой мировой войны, когда он командовал армией на русско-турецком фронте. Его войска штурмом овладели крепостью Эрзерум, за что Юденич был представлен к награждению одной из высших офицерских наград – ордену Георгия Победоносца. По окончании войны Юденич жил в столице Финляндии Гельсингфорсе. Оттуда он прибыл на французском миноносце в Ревель. Обосновался Юденич в Нарве, сняв квартиру в доме наследников Лаврецовых на бульваре.
В опубликованном приказе Верховного главнокомандующего адмирала Колчака генерал Юденич назначался командующим Северо-Западной армией, имея задание с помощью английского флота осенью 1919 года овладеть Петроградом.
В Эстонию десятками плыли огромные транспорты из английских и французских портов с самолетами, танками, орудиями, бронемашинами, снарядами и другим вооружением и боевыми запасами в распоряжение армии Юденича. США через океан отправляли продукты питания: белую муку, консервированное сало, тушенку, сгущенное молоко, какао, крупы и пр.
В Нарве и окрестностях шло переформирование остатков Северо-Западного корпуса и пополнение за счет прибывших из Прибалтийских государств, Польши, русских добровольцев, главным образом офицеров, юнкеров и даже кадетов. В Северо-Западную армию целиком влилась приехавшая из Риги отлично оснащенная, одетая в немецкую форму, офицерская дивизия князя Ливена.
По настоянию союзнических военных миссий в Ревеле и с благословления Эстонского правительства на несуществующей территории было образовано Северо-Западное правительство, которое возглавил в качестве премьер-министра известный нефтепромышленник царской России Лианозов, одновременно занявший пост министра финансов.
При Родзянке, на временно занятой им территории, в обращении были купюры по 20 и 40 рублей, выпущенных Временным правительством Керенского. По существу эта валюта не имела никакой цены, на неё ничего нельзя было купить, тем более что магазины, из-за отсутствия товаров, не работали. Происходила меновая торговля. Солдаты занимались грабежами и мародерством, обменивая награбленное на табак, белье, мыло. Население городов несло последние тряпки в деревни, обменивая их на продукты питания. Сложенные в гармошку и не разрезанные «керенки» измерялись аршинами, ими чаще всего играли дети, никто не считал их за деньги.
Лианозов решил выпустить деньги Северо-Западного правительства в полной уверенности, что они будут высоко котироваться при взятии Петрограда. Их отпечатали в Швеции. Первое время их охотно принимали в Эстонии, обменивали на эстонские кроны и центы, потому что были уверены, что деньги выпущены под гарантии английского и французского казначейств.
Еще до начала второго похода на Петроград – 28 сентября 1919 года Лианозов опубликовал в «Вестнике Северо-Западной армии» № 55 от 27 августа, т.е. за месяц до начала военных действий, чрезвычайно любопытное обращение к русскому населению не занятой северо-западниками территории. Привожу дословный текст: «Деньги обязательны к приему на русской территории. Через три месяца по занятии Петрограда, выпускаемые ныне денежные знаки будут обмениваться Петроградским госбанком без ограничения сумм. Правительство Северо-Западной области дает гарантию, обеспечивающую каждому по предъявлении выпускаемых денежных знаков в Петроградской конторе госбанка в течение четырех месяцев получение денежной стоимости знаков в английской валюте, приравнивая 40 рублей новых знаков одному фунту стерлингов».
Можно по всякому относиться к авантюре Лианозова возглавлять правительство, у которого нет и клочка собственной земли и выпускать деньги, не имеющие никакого обеспечения. Но пророчески предсказывать, что Петроград должен быть взят через три месяца после начала боевых действий и что тогда в Петроградском банке начнется обмен лианозовских денег на фунты стерлинги, мог только человек с явными отклонениями в психике.
Английские танки для армии Юденича в Нарве. 1919г.
Итак, 28 сентября 1919 года, сорокатысячная Северо-Западная армия Юденича, оснащенная первоклассной английской и французской военной техникой, вступила на территорию Советской России. Счастье первоначально как будто улыбнулось Юденичу. За три недели военных действий, к 20 октября, он сумел без особого труда взять Ямбург, Лугу, Гатчино, Красное село. На подступах к Пулковским высотам победный марш Северо-Западной армии был приостановлен упорным сопротивлением частей Красной Армии, переброшенных с других фронтов Гражданской войны.
Удачным маневром возле станции Преображенская на Варшавской железной дороге, Красная Армия сумела добиться перелома в боевых действиях, создав угрозу взять в кольцо армию Юденича и отрезать её от тылов и отступления. Чтобы не оказаться в окружении, Юденичу пришлось срочно отступить.
Газета «Вестник Северо-Западной армии» писала 4 ноября:
«Под давлением противника наши части оставили Лугу. Есть ли отчего приходить в уныние? Военное счастье вообще переменчиво. Наше отступление в одном месте повлечет за собой значительный отход большевиков в другом месте». И дальше газета писала: «Части Северо-Западной армии производят перегруппировку для отражения наступающего на Псковском направлении противника. Мы вынуждены были оставить Гдов. На гатчинском направлении мы отошли на линию станции Вруда…»
А через две недели самоуспокоенность превратилась в открытый цинизм. В «Вестнике Северо-Западной армии» от 16 ноября передовая статья содержала следующие строки: «Мы медленно, шаг за шагом отступаем. Отходим не под давлением противника, – это видно из того, что при отходе мы забираем пленных и пулеметы. Почему мы отходим? Ответ на это, вероятно, в непродолжительном времени мы получим, а пока посмотрим, – есть ли в этом что-нибудь страшное…».
1920 год. Ивангород. Карантинный лагерь. После подписания Тартуского мира ,через Ивангород проследовали десятки тысяч бывших пленных. Где-то в толпе Иосиф Брос Тито и Ярослав Гашек.
А страшные события неумолимо и быстро надвигались, как грозовые черные облака, предвещавшие бурю. Трагедию погибающей Северо-Западной армии ощутил, и как крыса с тонущего корабля, пустился наутек, сам командующий армией – генерал Юденич. За три дня до назначенного Лианозовым срока вступления Северо-Западной армии в Петроград, в № 356 газеты «Вестник Северо-Западной армии» появился такой приказ: «Командующий войсками театра военных действий и генерал-губернатор Глазенап производится в генерал-лейтенанта. В виду сложной политической обстановки, требующей частого и продолжительного моего пребывания в городе Ревель, оставляя за собой общее руководство Северо-Западной армией, непосредственное командование ею возлагаю на генерал-лейтенанта Глазенапа».
Стряхнув с себя разбитую, деморализованную армию, Юденич уложил чемоданы и вскоре уплыл из Эстонии во Францию.
Отступление и разложение армии шло своим чередом. Грабежи и мародерства стали обычными явлениями. По-прежнему бесчинствовал «батько» – полковник Булак-Булахович, который самолично, без суда и следствия, вешал и расстреливал коммунистов.
Псковская газета «Заря России» не раз писала хвалебные статьи в адрес этого героя в кавычках. Так в одном из номеров газеты читаем: «22 июля 1919 года в летнем саду Пскова происходило чествование полковника Булак-Булаховича, произведенного в чин генерал-майора. После спектакля его поздравляло местное купечество и преподнесло адрес с надписью: “Кузнец Вакула оседлал черта, а ты, батька-атаман, коммуниста”.
Ещё до своего исчезновения за границу, генерал Юденич успел опубликовать приказ, в котором обвиняемый в разбоях, грабежах, вымогательстве, производстве фальшивых бумажных денег Булак-Булахович отстраняется от командования, подвергается аресту и предается суду. Никакого суда над Булак-Булаховичем не было. Нашлись друзья, которые способствовали его освобождению и бегству в Польшу.
В Северо-Западной армии находилось немало вояк, подобных Булак-Булаховичу, отличавшихся тем, что творили «шемякин» суд над солдатами, издевались над ними, били, причем совершенно безнаказанно, не неся за свои безобразия никакой ответственности. Приведу такой пример, о котором пишет газета «Вестник Северо-Западной армии» за № 199. Заметка озаглавлена:
Военный суд.
На днях в зале заседания общего суда Северо-Западной армии слушалось дело бывшего командира Псковского полка, полковника Товарова и его адъютанта прапорщика Архипова. Товарову инкриминировались тяжкие преступления: повешение без суда и следствия полкового каптенармуса за кражу одного пуда муки, избиение плеткой подчиненных. Товаров пускал в ход плетку незадолго до боя, пытаясь воздействовать на тех солдат и офицеров, которые не желали идти в бой. После двухдневного слушания дела суд вынес Товарову оправдательный приговор».
Невозможно без возмущения читать подобную заметку. Трудно вообразить, чтобы призванный воспитывать своих подчиненных, облеченный большими правами и обязанностями командир полка мог пасть до такой низости и в довершение всего за свои явно наказуемые преступления мог быть оправдан судом.
Что же произошло дальше с тысячами солдат и офицеров разгромленной и отступившей в Эстонию армией, брошенной на произвол судьбы убежавшими за границу генералами, правительством, во главе с Лианозовым и инициаторами похода на Петроград, правительствами Англии, Франции и Америки?
Если после первого неудачного похода Северо-Западного корпуса полковника Родзянко, отступившие северозападники, сумели беспрепятственно вернуться в Эстонию и обосноваться в Нарве, то на этот раз события приняли другой оборот.
В эстонских правительственных кругах, убежденных в бесплодности захвата Петрограда, резко изменилось отношение не только к руководству Северо-Западной армии, но и к рядовому составу армии. Это можно было наблюдать по прибытии многочисленных эшелонов с отступающими войсками на станцию Нарва – 2-я.
Станция Нарва 2 с отступающими войсками Юденича
Станция Нарва – 2-я, ныне не существующая, находилась на развилке железнодорожных путей Нарва-Петроград и Нарва-Гдов, у начала шоссе Нарва-Гдов. Небольшие станционные помещения размещались в конце Новой линии, почти у железнодорожного переезда. Здесь составы останавливали пограничники.
Не помогали никакие уговоры пропустить теплушки с солдатами через железнодорожный мост на станцию Нарва. Эстонские власти, серьезно обеспокоенные состоянием здоровья голодных, завшивевших солдат, среди которых имелись случаи заболевания тифом, предлагали их разместить в покинутых домах на Ивангородском форштадте и в пустующих корпусах Суконной и Льнопрядильной фабрик, не пуская за реку в сам город.
Переговоры по размещению и обустройству несчастных людей, остававшихся в холодных товарных вагонах, без горячей пищи, в ужасных антисанитарных условиях, без права покинуть вагоны, продолжались несколько дней. За это время нескольким десяткам солдат удалось покинуть вагоны и проникнуть в город. Среди них, как потом выяснилось, были больные сыпным, возвратным и брюшным тифом.
В конце, концов, больных и немощных разместили по больницам, остальных в опломбированных вагонах повезли в сторону Йыхви, батрачить на хуторах в Иллукскую, Курнаскую, Пагарскую, Изакскую волости.
Братская могила воинов Северо-Западной армии в Нарве, погибших во время эпидемии тифа 1919-1920 г.г.
Продолжение следует
Прочитать книгу в Интернете можно по адресу:
http://istina.russian-albion.com/ru/chto-est-istina–003-dekabr-2005-g/istoriya-4
