Дмитрий Дмитриев, депутат парламента (Центристская партия), председатель группы поддержки Ида-Вирумаа.
Во время своего недавнего визита в Нарву бывший председатель EKRE Март Хельме, говоря о планах их партии всерьез взяться за русского избирателя на северо-востоке, постоянно подчеркивал – у EKRE есть точки соприкосновения с русскими. Не спорю, есть. Но это только на первый взгляд и, если не стараться получше вникнуть в ситуацию.
Наживка от EKRE для русского избирателя сейчас – это, во-первых, традиционные семейные ценности, укрепление института брака и т.д. Из разговоров с людьми я знаю, что многие жалеют о том, что планируемый весной референдум о понятии брака провалился. Лично мне тоже не нравится гей-повестка, которая навязывается либеральными силами.
Во-вторых, это тема сланцевой промышленности. Тут Хельме отчасти искажает информацию, отчасти тянет одеяло на себя, точнее, на EKRE. Именно о сохранении за счет модернизации сланцевой промышленности мы говорили все эти годы, но никак не о ее закрытии. Это же подразумевает и Хельме, поскольку также понимает, что существуют экологические требования ЕС, от которых нам при всем желании не уйти. Суть «зеленого» перехода – обеспечить достойный уровень жизни и рабочие места, т.е. компенсировать последствия выполнения требований Евросоюза.
Но вернемся к якобы точкам соприкосновения между русскими и EKRE. У меня вопрос: что ждет русских избирателей после того, когда они, умилившись обещаниям Хельме, отдадут националистам свои голоса? Ценности ценностями, но ведь мировоззрение этой партии никак не предполагает адекватного отношения к русскоязычному населению. Может, я сгущаю краски, но, к примеру, в Третьем Рейхе семья тоже представляла особую ценность. Но это не спасло сторонников традиционных ценностей, которые не подошли идеологам фашизма по другим критериям. Национальное государство у EKRE на первом месте во всех официальных документах.
И партия – это не только устав, программа и так далее. Это прежде всего люди. А об отношении этих людей к русскоязычным можно судить по их высказываниям. «Раковая опухоль Кремля», «300 тысяч паразитирующих тибл», «понаехавший человеческий мусор с советским менталитетом» – это лишь небольшая часть характеристик, данных русскоязычным политиками EKRE.
Последнее, про «человеческий мусор», совсем свежее, автор – депутат столичного горсобрания от EKRE Март Каллас. Так он охарактеризовал участников событий «бронзовой» ночи. Именно представители EKRE озвучивали такие идеи, как проведение дополнительного контроля среди работников силовых структур, поскольку принадлежность к русской национальности, по их мнению, является дополнительным фактором риска, а Март Хельме говорил о «пятой колонне» как угрозе для Эстонии. Несколько лет назад EKRE представила законопроект, предполагающий лишение серопаспортников и проживающих в Эстонии российских граждан права голосовать на местных выборах. Только в Нарве – порядка 12 тысяч неграждан.
А что, если действительно ультраправым когда-нибудь удастся прийти к власти на всех уровнях – в государстве и местных самоуправлениях? Учитывая их амбиции и продолжающие расти рейтинги, это вовсе не кажется нереальным. Два года назад Хельме-старший четко заявил, что «цель EKRE – в один прекрасный день создать однопартийное правительство». Это означает, что в коалиции у них не будет партнера, который бы уравновешивал их чересчур правые взгляды. Для кого-то этот день, может, и станет прекрасным, но только, боюсь, не для русскоязычного населения. Невольно сразу вспоминается интервью лидера EKRE Мартина Хельме газете Eesti Päevaleht, что он поддерживает ассимиляцию, а потомки иммигрантов должны дома говорить по-эстонски и давать своим детям эстонские имена. На этом фоне другие перлы младшего Хельме, вроде того, что Марина Кальюранд не подходила на должность президента только потому, что она русская, и что русскому языку не место на Певческом празднике, так как это стало бы «сознательным и систематическим уничтожением эстонского идентитета», уже не кажутся столь яркими.
Поэтому меня прежде всего как человека, а не как политика, несколько беспокоит нынешний расчет ультраправых на короткую память русскоязычного избирателя и начавшееся с ним откровенное заигрывание. Лично я как-то не особо готов мириться с мыслью, что мне и моим близким будут навязывать, на каком языке я должен разговаривать дома и кто какими именами должен называть своих детей.