Одна из важнейших целей правительства Каи Каллас – восстановить репутацию Эстонии как открытой, инновационной и перспективной страны в Северной Европе, пишет Марко Михкельсон.
Марко Михкельсон. Автор: Gergey Lukecha/ERR
Больше не нужно тратить время на извинения, потому что теперь правительство избавлено от маленьких трампов, которые наперегонки втягивали нас в виртуальную изоляцию, отдаляя Эстонию от ее ближайших союзников и друзей. Это время прошло, пора двигаться дальше.
Уже в середине февраля в Рийгикогу состоится ежегодное обсуждение на тему внешней политики. Для нового правительства это прекрасная возможность серьезно взяться за дело. От Министерства иностранных дел ждут четкого посыла относительно наших дальнейших шагов и принципов в области внешней политики.
Время идеологически заряженной внешней политики должно остаться в прошлом. Такое маленькое государство как Эстония не может себе позволить роскошь менять направление внешней политики после каждой смены правительства. Секрет успеха кроется в постоянстве и внешней политике, руководствующейся поиском максимально широкого консенсуса. Сейчас этого достичь сложнее, чем раньше, но нам по крайней мере не следует проводить черту между коалицией и оппозицией, как это делалось при прошлом правительстве.
Нарушенная, имеющая внутренние линии фронта и тактически неустойчивая внешняя политика создает Эстонии репутацию драчуна и никак не способствует укреплению нашей государственной безопасности. У нас совсем иная цель – увеличить вес нашего словам, чтобы при необходимости союзники, да и противники, больше с нами считались. Что для этого нужно?
Во-первых. Следует положить конец деятельности, основанной на проектах и пресс-релизах и характерной для последних лет. В один день министр иностранных дел заявляет, что мы будем бороться за свободу вероисповедания во всем мире, затем решает, что мы будем баллотироваться на пост председателя ОБСЕ. Потом мы руководим инициативой трех морей, затем взвешиваем, хотим ли мы стать наблюдателями в Арктическом совете, а потом решаем заняться решением проблем Афганистана в совете безопасности ООН.
Активность сама по себе не плоха, но наш внешнеполитический пар не должен уходить только на проекты и решение далеких от нас кризисов. У каждого такого шага должна быть четкая связь с интересами и целями эстонской внешней политики. Например, статус наблюдателя в Арктическом совете связал бы нас посредством новых возможностей сотрудничества с Северными странами, что полностью соответствует имиджу Эстонии. Но решение проблем Афганистана не совсем вписывается в заграничную деятельность нашей внешней политики.
Мы не можем участвовать в каждом международном проекте. Выбор должен быть обдуманным и нацеленным на укрепление нашей безопасности. Нужно заниматься тем, о чем в пресс-релизах не пишут. Быть на виду – не всегда должно быть нашей основной целью. Это не означает, что следует недооценивать публичную дипломатию. Просто это можно делать более продуманно и систематически.
Во-вторых. При расстановке приоритетов нам нужно вернуться к основам нашей внешней политики – Европейский союз, НАТО, стратегические отношения с США. В последние годы отношениям с США уделялось очень много внимания, и это радует. Однако двум другим направлениям явно уделялось слишком мало внимания.
Напряжение в международных отношениях возросло. Риски безопасности вокруг нас стали более разнообразными. Структура Министерства иностранных дел должна более четко отражать эти глобальные изменения. Например, в министерстве есть отдел кибердипломатии, но нет отдела политики безопасности.
Кроме того, нам необходимо пересмотреть весь набор инструментов нашей дипломатии, от международных организаций и двусторонних миссий по всему миру до нашего собственного центра Восточного партнерства, а также всю область деловой дипломатии, и связать политические цели с реальными действиями.
Региональные или тематические стратегии (например, Азиатская стратегия) помогают более эффективно планировать ограниченный ресурс и позволяют избежать политического пинг-понга или превращения международных вопросов в токсичные для страны.
Эстонии есть что продать, и только с помощью репутации нового правительства вопросы информационных технологий и инноваций можно снова превратить в достойный международный имиджевый товар. При этом нам нужно выйти за рамки демонстрации нашей ID-карты и включить в нашу внешнеполитическую лексику термины технологий будущего.
В-третьих. Министерству иностранных дел необходимо восстановить мир на работе и создать творческую среду для формирования политики. Это означает, что отделы поддержки должны способствовать реализации и выработке внешней политики, а не наоборот. Административную службу в последние годы усилили, в то время как дипломаты зачастую работают на износ.
По словам многих дипломатов, особенно расстраивает то, что высшее руководство не понимает, что означает работа в иностранном представительстве. Это привело к серьезному внутреннему конфликту в прошлом году, когда при плохой коммуникации и недостатке осведомленности пытались внедрить новые принципы долгосрочных заграничных командировок.
Открытость дипломатической службы необходима, но она не должна наносить вред модели карьерной дипломатии, которая хорошо послужила Эстонии. В последние годы многие профессиональные дипломаты либо уехали сами, либо их вынудили уехать. Вместе с людьми был утерян и опыт, имеющий большую ценность в дипломатии.
Необходимо профессиональное планирование карьеры, что одновременно поможет укрепить наиболее важные возможности нашей внешней политики и создать более непринужденную среду для развития дипломатов.
Все эти и многие другие шаги придали бы внешней политике Эстонии необходимую глубину для реализации продуманной дипломатии – способность отстаивать свои национальные интересы, не конфликтуя с другими странами, а также способность ориентироваться в сложных геополитических реалиях, привлекая друзей и союзников во имя более эффективной защиты своей безопасности.
ERR
