Министр культуры, член Социал-демократической партии Пирет Хартман – частый гость на различных культурных мероприятиях в Ида-Вирумаа. Но сама она чувствует себя здесь как дома. Ведь нынешний министр культуры родилась в городке Пюсси, здесь и сейчас живут её родители. Пирет Хартман идёт в парламент, чтобы и дальше помогать своему уезду.
– Пирет, расскажите, что успели сделать соцдемы в нынешнем правительстве?
– Если вы на пенсии, и вам нужно идти в дом престарелых, детям не нужно ничего платить – пенсии будет достаточно для оплаты всех услуг. Это самое важное, что мы сделали в правительстве. Не с января, но, я думаю, с июля это уже будет работать. И никто сейчас не думает, что это возможно, но мы в правительстве уже решили, что так будет.
Что ещё очень важно для Ида-Вирумаа – мы выделили 1 миллион евро для культуры и спорта. Сейчас очень много разных проектов, но люди, которые работают в этой сфере, чувствуют, что им нужны какие-то нормальные деньги, чтобы они тоже могли что-то сделать, а не только подавать проекты и писать отчёты. В этом году в Ида-Вирумаа будет этот миллион, и можно делать различные проекты и просить деньги не только на один свой проект, но и на свою деятельность в течение одного года. Я думаю, что это очень важно.
– Предположим, что я хочу организовать культурное мероприятие. Куда я должен обратиться, чтобы получить поддержку из этого миллиона?
– В Министерство культуры или в Фонд интеграции здесь, на месте. Они будут организовывать этот конкурс, и он не будет организован так, что, например, к 20 февраля нужно подать свой проект и всё. Нет, можно подавать проекты, пока не закончатся деньги. Ты можешь и в марте, и в мае подать свою идею. Если деньги есть, её могут поддержать.
Ещё для нас очень важно, чтобы для всех ребят, для молодёжи была возможность приобщиться к культуре. Сейчас мы создали… думаю, на русском языке это лучше назвать «культурный рюкзак». Это значит, что для молодёжи есть 6-7 евро в год на человека. И их можно использовать, чтобы пойти в театр, в кино, в галерею. На всю Эстонию это где-то 1,5 миллиона евро.
Но на Ида-Вирумаа мы даём 400 тысяч евро дополнительно, то есть для детей в Ида-Вирумаа возможностей будет больше. Когда здесь была история с танком, правительство понимало, что у Ида-Вирумаа не такой сильный контакт с эстонской культурой, как у других регионов Эстонии. Нам нужно это менять именно через детей и молодёжь, потому что они ещё развиваются. Теперь мы даём деньги для этого.
– Как молодой человек может использовать эти 6-7 евро?
– Мы перечисляем эти деньги в местные самоуправления, а они – в школы. И школы уже непосредственно используют их, чтобы возить детей в театр, в кино и так далее.
В программе, которую мы сейчас делаем специально для Ида-Вирумаа, мы в первую очередь будем организовывать экскурсии для учителей – и из эстоноязычных школ, и из русскоязычных. Они поедут в Тарту и Таллинн на три дня, чтобы увидеть, какие, собственно, возможности у нас есть. Музеи организуют различные программы для детей, но первым делом эти программы должны посмотреть учителя, чтобы организовывать экскурсии уже для детей.
Есть Эстонский центр народной культуры – организация, которая находится в ведении Министерства культуры. У неё есть контактное лицо в Ида-Вирумаа – Анне Уттендорф, именно она руководит этой программой. Когда учителя посмотрят все возможности, у неё они смогут спрашивать денег, чтобы съездить уже с детьми. Весной будут поездки для учителей, а осенью – для детей.
Это – специально для Ида-Вирумаа, и это то, что я успела сделать за то время, пока была министром. Люди всегда спрашивают у политиков «а что ты сделала?».Ты можешь долго говорить, но есть реальные вещи, как эта программа, которую мы уже приняли в правительстве.
– Вы работаете министром всего восемь месяцев?
– На данный момент семь месяцев. Ещё один месяц до выборов буду работать. А потом – пока не знаю, что будет дальше. Но я очень надеюсь, что смогу продолжать работу для Ида-Вирумаа. Потому что до этого я пять лет была вице-канцлером по интеграции… Вернее, должность называется «вице-канцлер по культурному многообразию», но все говорят «по интеграции». Уже тогда я могла работать для Ида-Вирумаа, уже тогда у меня здесь было много контактов и мероприятий. Когда я стала министром, возможностей работать для Ида-Вирумаа стало больше. Моё сердце здесь, потому что я родилась здесь и 17 лет жила в Пюсси.
Когда я была юной, мы организовывали очень много мероприятий для молодёжи, там вместе были и русские, и эстонцы. И, самое важное, что у меня было чувство, что мы тоже можем сделать Ида-Вирумаа хорошим местом. В то время я очень остро это чувствовала – когда говорила, что я из Ида-Вирумаа, все вокруг смотрели на это, как на что-то плохое. Но для меня наоборот: люди из Ида-Вирумаа дали мне чувство, что я могу что-то сделать, изменить.
Я из Пюсси, но у меня было ощущение, что я могу помогать миру. В школе я не была гением, но я была очень активной. И с тех пор у меня чувство, что мы все можем что-то сделать. С тех пор я всегда приезжаю сюда, чтобы что-то сделать. Люди всегда говорят, что политики появляются у нас только перед выборами, а потом забывают. Но я всегда приезжаю сюда, у меня родители и друзья здесь. Я делаю это не для выборов. Я не такой уж большой политик, да вообще я политик только 7 месяцев.
Найти общий язык
Пирет Хартман родилась в городке Пюсси в Ида-Вирумаа.
Изучала экономику в Эстонском сельскохозяйственном университете в Тарту. Руководила Союзом студентов Эстонии.
Переехала в Таллинн и работала советником в парламентской фракции Народного союза, занималась вопросами образования. Затем перешла в Социал-демократическую партию.
Пирет Хартман родила двух дочерей. Некоторое время жила в Германии, и её гражданский муж – немец. Супруги между собой общаются на английском, потому что в начале их отношений Пирет ещё не знала немецкого, а её супруг – эстонского.
Их дети свободно говорят на эстонском и немецком, но старшая дочь также хорошо говорит по-английски и учит русский.
– Это очень тяжело, потому что, если у тебя нет практики, ты можешь учить разные языки, но говорить на них не можешь. Поэтому если у меня есть возможность говорить по-русски, я стараюсь её использовать. Ещё я хочу показать, что министр тоже может, пусть и с ошибками, говорить по-русски, – считает Пирет Хартман.
– Оказавшись в Германии, я почти не знала немецкого. Но я понимала, что если жить в стране, нужно знать язык. У меня было 8 месяцев, чтобы выучить немецкий. У меня были курсы 3 раза в неделю, и через 8 месяцев я достигла уровня B2. Это достаточно высокий уровень: я не знаю какую-то особую терминологию, но понимаю, что говорят, и могу общаться.
Если мы говорим об интеграции, то я тоже должна сделать шаг, показать, что я хочу общаться. Тогда и другие люди, может быть, захотят. Я думаю, в Нарве такого диалога не было. Правительство всегда было здесь, когда были проблемы, но раньше его не было здесь, когда надо было что-то постепенно улучшать».
