О годах учебы в гимназии
В августе 1913 года я переступил порог Нарвской классической мужской гимназии. На стыке трёх улиц: Ровяной, Широкой и Богаделинской в конце восемнадцатого века было построено двухэтажное каменное здание, которое в 1847 году от барона Велио приобрело министерство народного просвещения, открыв в нём высшее уездное училище. Через тридцать лет, в 1877 году, здание отдали под помещение классической – сначала четырёхклассной, потом шестиклассной – прогимназии, а в 1881 году преобразовали в полную (восьмилетнюю) гимназию. Здание настолько обветшало и было неудобно для занятий, что потребовался капитальный ремонт. Его произвели на средства почетного попечителя гимназии, народного головы Адольфа Фёдоровича Гана, носившего в ту пору чин статского советника. На эту цель он пожертвовал 12300 рублей.
Карл Карлович Галлер (или он же третий слева в верхнем ряду на большой фотографии)
Нарвская классическая мужская гимназия, ныне Нарвская Ваналиннаская государственная школа.
Гимназия называлась мужской потому, что в ней учились только мальчики. Преподавание латинского и древнегреческого языков объясняло, почему мужская гимназия ещё называлась классической. По соседству на Ровяной улице находилась женская гимназия.
Экзаменоваться здесь было значительно легче, чем в Москве. Оценки получил не ниже четверок. В гимназию на занятия я пришел в полной гимназической форме. На мне была светло-синяя шинель с блестящими, под серебро, пуговицами, на голове синяя фуражка с белым кантом и металлическим значком над козырьком, сплетённые две дубовые ветки и буквы Н и Г (Нарвская гимназия). Костюм выглядел простым и строгим. Чёрные брюки, куртка из чёрного сукна, ремень с металлической пряжкой, с врезанными в неё буквами Н и Г.
Фото пряжки
Прическу имели право носить только ученики старших классов. Малыши обязаны были стричь волосы наголо. У старшеклассников имелась ещё привилегия – они могли носить усы.
Серьёзное внимание обращалось на изучение иностранных языков. Со второго класса велось преподавание латинского и французского языков, а с третьего – немецкого. Обязательным предметом для учащихся всех вероисповеданий был предмет Закон Божий.
Учились все вместе: русские, эстонцы, немцы, евреи, поляки, татары, причем, что характерно, среди ребят никогда не возникало национальной вражды.
При мне директором гимназии был Алексей Иванович Давиденков, все восемь лет до окончания мною гимназии. Небольшого роста, сухой, чуть сутулый с очками в золотой оправе на горбатом носу, – таков был его внешний облик. До приезда в Нарву А.И. Давиденков состоял директором 2-ой Петербургской гимназии.
Революционные вихри 1905 года всколыхнули умы учеников, присоединившихся к требованиям питерских рабочих улучшить их материальное положение. Начальство в поведении Давиденкова усмотрело слабость и нерешительность, и он был сразу же переведён в Нарву. Такая, пусть даже недалёкая ссылка из столицы наложила свой отпечаток на его характер и поведение в стенах Нарвской гимназии. За Давиденковым наблюдалась осторожность и осмотрительность в решениях принципиальных вопросов.
Характерно, что Алексей Иванович Давиденков оставался бессменным директором гимназии в царское время, в период февральской и октябрьской революции, занимал эту должность при немцах, при советской власти и во времена буржуазной Эстонии. Он был не только директор, но и преподавал латинский язык. Своё образование он получил на филологическом факультете Лейпцигского университета.
Когда министерство просвещения буржуазной Эстонии потребовало от русских педагогов незамедлительно изучить эстонский язык, особенно от директоров учебных заведений и заведующих начальными школами, А.И. Давиденков был один из первых, кто в совершенстве познал язык и настолько основательно в теории, что многие эстонцы обращались к нему за советами.
Полной противоположностью директору был инспектор гимназии, состоявший в этой должности с 1906 года, Карл Карлович Галлер, преподававший, как и директор, латинский язык.
Только один внешний вид Карл Карловича заставлял трепетать сердца учеников. Копна густых, тёмных с сединой, длинных волос, зачёсанных назад, в пылу раздражения инспектора разлеталась в разные стороны. Чёрные брови густо свешивались над тёмными глазами, в минуту гнева сверкали ярче молнии. И если к этому прибавить громоподобный голос, то станет понятным, почему ученики, особенно учащиеся младших классов, так его боялись. Горячий и неуравновешенный «Карла», такое ему дано было прозвище в гимназии, буквально в один момент мог вспыхнуть, загореться и тогда горе было тому, кто вызвал в нём такое состояние. Не стесняясь, он хватал провинившегося за шиворот и награждал подзатыльником.
Как педагог, опытный с долголетней практикой Карл Карлович Галлер умел привить ученикам любовь к преподаваемому им предмету. Древний латинский язык на его уроках становился омоложенным, красивым, вдохновенным. Если я полюбил латинский язык и имел по нему приличные знания, то в этом большая заслуга Карла Карловича Галлера. В седьмом и восьмом классах я имел возможность давать уроки латинского языка учащимся младших классов. Как репетитор, имел приработок и довольно основательный.
…Уроки рисования давались только в младших классах. Я любил их, с удовольствием рисовал пирамиды, кубы, орнаменты. Наш учитель рисования, старый холостяк Николай Васильевич Семёнов, обратил внимание на моё старание и стал загружать меня больше других всякими работами, от которых я никогда не отказывался. Иногда он приглашал меня к себе домой, в свой собственный двухэтажный дом на Белой улице, в свою художественную мастерскую, помещавшуюся на втором этаже. Я видел много картин, написанных Николаем Васильевичем маслом, карандашом. Окончив петербургское училище рисования имени барона Штиглица, Николай Васильевич Семёнов поступил в 1869 году в Академию художеств. После успешного окончания Академии Николай Васильевич был направлен в Нарвскую гимназию преподавателем рисования, где проучительствовал 35 лет.
Картины Семёнова пользовались известностью в России и украшали многие выставки.
Весной 1914 года я перешёл во второй класс. В переводном свидетельстве значились тройки и четвёрки. Пятёрок не было. Они даже отсутствовали в графах поведение, внимание, прилежание. По этому поводу директор гимназии А.И. Давиденков пригласил мою мать и указал ей на причину столь низких оценок: на уроках разговариваю, постоянно верчусь, невнимателен, не слушаю объяснений учителя, на переменах являюсь зачинателем драк и прочих безобразий. В присутствии матери директор взял с меня слово, что во втором классе я исправлюсь и отпадёт необходимость вызывать в гимназию родительницу.
Летом по приглашению маминой приятельницы Елены Петровны Половцевой, имевшей в Гунгербурге на Горной улице собственную дачу, мы приехали к ней в гости и отлично провели время до конца августа. Лето радовало отличной погодой. Дожди выпадали преимущественно в ночную пору. Днём жаркая погода влекла на купание в реке и в море. Весь день пляж был многолюден, преобладали дачники из Петербурга и Москвы. На пляже, в парках, саду Кургауза царило большое оживление. Днем и вечером играл духовой оркестр. На берегу моря устраивались гуляния с фейверками, бенгальскими огнями, горящими смоляными бочками. Давались спектакли в летнем театре, в концертном зале Кургауза выступали солисты петербургских театров. Пансионы были переполнены и получить комнату не представлялось возможным.
В Гунгербурге в тот сезон насчитывалось до 12 тысяч дачников. Ничто, казалось, не предвещало начало первой мировой войны и последующих за ней революционных потрясений, завершившихся февральской и октябрьской революциями.
Как гром среди ясного неба поразило сообщение, что 1 августа 1914 года Германия объявила войну России. У мальчишек – газетчиков «Петербургский листок» и газета «Копейка» брались нарасхват. Царившее на курорте веселье сменилось всеобщей паникой.Буквально в течение одной недели курорт опустел. На пароходе «Павел» мы вернулись в Нарву.
Продолжение следует
Прочитать книгу в Интернете можно по адресу:
http://istina.russian-albion.com/ru/chto-est-istina–003-dekabr-2005-g/istoriya-4
