Владимир Ток: «Хорошее выступление – это когда мое плечо мокрое от слез людей, которые подходят меня обнять»

У него редкое, особенно по нынешним временам, призвание – профессиональный поэт. Вскоре Владимир Ток отправится в очередное турне, в ходе которого выступит в 44 городах России – от Красноярска до Москвы. Перед отъездом Владимир зашел к нам в гости и мы поговорили о том, зачем люди приходят на поэтические вечера и кто они – современные любители поэзии.

– Владимир, радует, что в Нарве живет поэт, который пишет неплохие стихи, весьма популярные в интернете – ваши поклонники выкладывают видео, где они ваши стихи читают, а некоторые – даже кладут на музыку и поют. Но еще более радует тот факт, что в наше время хорошие, серьезные стихи настолько востребованы…

– Это большое заблуждение – думать, что поэзия людям сегодня не нужна. Современная поэзия – это множество популярных авторов, это целая Вселенная, о которой просто далеко не все знают.

Если говорить обо мне, то недавно у меня был тур по Европе – Германии, Чехии, Польше, а сейчас я отправляюсь в большое турне по России, домой вернусь только к Рождеству. Люди приходят слушать стихи, даже книги покупают – моя уже третий раз переиздается.
– Кто они, современные читатели стихов – по возрасту, по образованию?

– Наступил тот момент, когда я повзрослел и стихи мои повзрослели. Сейчас мои читатели – люди от 23 лет и старше: приходят и студенты, и солидные люди – мужчины, женщины, иногда взрослые приходят вместе с собственными детьми.

По образованию, думаю, это тоже самые разные люди. Я довольно тесно общаюсь со своими читателями в социальных сетях, и если нужен какой-то профессиональный совет, всегда найдется человек, который разбирается в этом. Например, недавно мне нужен был юрист – и нашелся юрист, который читает мои стихи.

Разумеется, тут дело не в профессии и не в возрасте: я пишу для тех, кому мои стихи близки, кто со мной на одной волне. Выступаю шесть лет и, если бы не видел отдачи, эмоций, которые вызывают у людей мои стихи, наверное, не занимался бы этим…

– Как вообще появилась эта идея – читать со сцены свои стихи?

– Это долгая история. Мне музыка нравилась всегда: в школе ходил в хор, потом увлекся рок-музыкой, слушал ее и на гитаре пробовал учиться играть. Но я левша, и по моторике не получалось играть быстро.

Я хочу услышать твоё «здравствуй» На моё нелепое «привет». В этой жизни многое напрасно, Если тех, кто дорог, с нами нет. Гордость не считая за помеху, Вовремя простить важней всего. Истинную цену человеку Узнаёшь, оставшись без него. Вот и я внезапно это понял. И теперь спешу тебя обнять. Нежностью наполнены ладони, Только бы мне всё не расплескать. Только бы услышать твоё «здравствуй» На моё несмелое «привет». В этой жизни многое напрасно, Если тех, кто нужен, рядом нет. Вова Ток

Потом в школе я случайно попал в рок-группу, начал там выступать со своими текстами. Потом попал в молодежную театральную студию в Йыхви «Постскриптум»: пять лет там играл, и очень благодарен ее руководителю, Наталье Лесиной: я играл там и Бога, и Дьявола, и самоубийцу… много ролей.

Когда из студии вырос, то понял, что сцена – это как наркотик. И я решил, что нужно хотя бы попробовать читать свои стихи публике. Тогда я даже не представлял, что эти выступления будут собирать залы и что этим можно зарабатывать деньги.

– В юности кто-нибудь говорил вам что-нибудь вроде: «Поэзия – это твое призвание, нужно обязательно развивать свой дар»?

– Когда все начиналось, еще в школе, никто серьезно к этому не относился. Мне говорили: сделай уроки, а потом – пиши стихи. Мои первые стихи были детские, ученические.

Но еще в школе была такая установка, что скучную, нелюбимую работу я для себя не хочу.

Когда был студентом, писал по три стихотворения в день. Наконец, отправился выступать первый раз в Петербург и так волновался, что в такси забыл свои заранее заготовленные листочки с текстами стихотворений. Читал вначале по памяти свои стихи, а потом – всю школьную программу. Но держался так, как будто так и было задумано, и приняли меня хорошо.

Теперь я давно уже провожу свои выступления без всяких листочков – читаю все по памяти.

– Пробовали работать еще кем-то?

– На пятом курсе я окончательно бросил учебу в ТТУ и решил заняться чем-то другим: мои родители эту идею, конечно, не поддержали. Тогда я впервые выступил в Москве, Петербурге.

Потом поехал в Ростов, выступил там в клубе и неожиданно мне предложили там работу – я стал арт-директором, мне дали квартиру.

Общался там с местной творческой тусовкой, и вначале все это нравилось, но потом я понял, что мне не нужна просто альтернатива скучной работе, а необходимо именно самому творчеством заниматься. И я бросил все это примерно через полгода.

– Какие ваши стихи, на ваш взгляд, самые удачные?

– Для меня лучшие стихи – новые, те, которые я сейчас написал, потому что я стал опытнее, требовательнее отношусь к своей работе. Но бывает, что мои старые стихи кто-нибудь прочтет или песню на них напишет – и я слышу их как-то по-новому, как будто и не я написал, и думаю: да, неплохие. Но, в принципе, надо всегда любить то, что ты делаешь: ведь невозможно с ненавистью относится к своей работе и при этом чего-то добиться: поэтому стихи, которые ты пишешь, надо любить.

– Как рождаются стихи?

– Это настолько эфемерно, что невозможно отследить. Первичен замысел, то, что ты хочешь донести до людей. Мне не нравится, например, когда много написано, но непонятно, о чем. Или когда слишком много о себе. Для меня главное – чтобы то, что делаешь, вызывало у людей отклик, эмоции.

– Кто из поэтов нравится?

– Началось все с Есенина, и сейчас он нравится, да и многие другие поэты тоже – например, шестидесятники. Но я пришел к выводу, что у каждого человека – свой Есенин, Пушкин или Рождественский. Есть стихотворение, которое «выстреливает» лично для тебя, а другие стихи этого же поэта вообще не задевают – и это нормально. На своих выступлениях я не только свои стихи читаю, но и Есенина, Пушкина, Лермонтова.

– Как относитесь к мату в стихах и песнях?

– В моих стихах нет мата, потому что он там просто не нужен.

Но у мата есть свое место в жизни, и я в принципе не против него, даже в юности сам написал одно стихотворение с матами, которое потом попало в сеть и там завирусилось (т.е. стало очень популярным – ред.). Но на концертах я его не читаю.

– Почему люди приходят на поэтические концерты?

– В первую очередь – за дозой поддержки, за теплом, за добротой. Я все это транслирую: что нужно обниматься, не забывать, что у людей в душе есть хорошее – и потом получаю обратно. Для меня хороший концерт тот, после которого у меня все плечо мокрое: десятки людей приходят ко мне после концерта обниматься с мокрыми от слез глазами.

– Вы сами верите в то, что транслируете: что в мире достаточно тепла, доброты?

– Да, и за примерами ходить далеко не нужно: когда я готовил к изданию свою книгу, я сделал краундфандинг (сбор пожертвований через интернет — ред.). Я долго готовился к изданию, отбирал лучшие стихи, и хотелось сделать качественную книгу, с твердой обложкой и плотной бумагой. Вначале я был почти уверен, что нужную сумму не соберу, но понадобилось на это всего три месяца. Один мальчик из деревни скинул мне тысячу рублей.

Потом он спросил: деньги пришли? Я ответил: да. И он написал: ладно, я тогда пошел корову доить. Я это на всю жизнь запомнил: живет человек в деревне и, может быть, в месяц получает тысяч шесть рублей, но все-таки прислал денег на книжку.

Но у меня есть не только светлые, но и грустные стихи. Вообще все, что ротируется в интернете – это в основном то, что написал до 2016 года. Сейчас я готовлю новое, но мне неинтересно сейчас все сразу в интернет вываливать.

Пишу прозу, и она будет пожестче.

– Как считаете, в чем секрет вашего успеха?

– Прежде всего, мой успех как автора, заключается в том, что я не потерял связи с людьми. Есть ощущение связи с залом, где сотни людей плачут, когда я читаю, например, стихотворение о матери, которая так и не дождалась в гости своих детей – они приехали только на похороны. Я понимаю, что в этот момент многие думают о своих матерях, которые живут где-то далеко,и взрослым детям редко удается их навещать. Иногда приходят очень трогательные письма от читателей, которым мои стихи чем-то помогли.

Один из секретов настоящей поэзии – делать то, что нравится, не думая о том, как на это посмотрят другие. Идея внутренней свободы меня поддерживала еще с юности – когда выступал с рок-группой, играл в театральной студии, и сейчас – тоже.

К примеру, я не могу игнорировать тот факт, что у меня ДЦП, но когда выхожу на сцену, мне это безразлично, и публике – тоже.

– Как относитесь к своей популярности?

– Сейчас такое время, когда надо постоянно что-то выкладывать в интернет: популярность очень быстро проходит, если ты раз в полгода закидываешь одно стихотворение в сеть. Социальные сети навязали такую манеру общения с аудиторией, и ничего против этого сделать невозможно.

Поэтому, с одной стороны, моя популярность – это плод моих собственных усилий, для этого надо много чего уметь.

С другой стороны, иметь такую популярность, чтобы тебя узнавали на улицах и в кафе, чтобы вообще не было бы проходу от поклонников, я бы не хотел. Но ее и нет: в Нарве, например, меня многие знают, и я выступал здесь в клубе «Ро-Ро», но ходить по улицам могу спокойно.

Ирина Токарева

Читайте также:

Ирина Юголайнен, художник, преподаватель, парикмахер

Рафаэль Шарафетдинов, многонациональный певец и настоящий татарин

Елена Скульская: читатель – редчайшая, уникальная профессия