В этом году 28 американских студентов приехали на 8-недельный курс летней школы русского языка в Нарвском колледже Тартуского университета.
Гарретт Фарлоу не случайно оказался в редакции газеты «Виру Проспект»: по итогам практики он готовит курсовую работу по средствам массовой информации Эстонии, в том числе и Нарвы. Светлана Зайцева
Такая школа в рамках совместной программы Тартуского и Питтсбургского университетов проводится уже четвертый год. Кафедра славянских языков и литератур и Центр по изучению России и Восточной Европы в Питтсбурге (США) выступили организаторами и координаторами проекта, взяв на себя обязанность по отбору студентов на всей территории США.
Три человека на место
Конкурс, рассказывает преподаватель Питтсбургского университета Ольга Мухортова, был довольно серьезный – до трех человек на место. С кандидатами связывались через интернет, выясняли предварительный уровень знания языка. В зависимости от этого уровня уже на месте, в Нарвском колледже, были сформированы четыре группы по 6–8 человек в каждой и назначены четыре преподавателя, по два с американской и эстонской стороны. То есть уже на первом этапе был четко соблюден апробированный на практике принцип наполняемости языкового класса – не более 9 человек. В случае превышения эффективность обучения немедленно падает. В Нарве все получилось удачно.
Подтолкнули Крымские события
Гарретт Фарлоу, 22-летний студент Канзасского университета с главным кампусом в городе Лоуренсе, вполне доволен программой летней школы и собственными успехами в русском языке, который в родном вузе он изучает уже четвертый год. Очень часто выбор американскими студентами русского языка обусловлен влиянием классической литературы. В случае с Гарреттом ситуация несколько иная: свою университетскую карьеру он начал по специальности «журналистика», и его внимание привлекли некоторые повороты внешней политики России, в частности, связанные с Крымом. Соответственно, оформилась его мечта – стать дипломатом, правда, для профессионального штурма этой вершины, с улыбкой признается он, надо слегка повзрослеть, лет, эдак, до 30. Другая мечта — посетить Санкт-Петербург, где он никогда не бывал, но многое знает из рассказов друга, который там учился. Пока же сфера интересов Гарретта — свободная пресса на постсоветском пространстве. Он стремится получать информацию непосредственно из первых рук, причем из различных источников.
И здесь Гарретт не новичок. Два года назад, опять же летом, он стажировался в Казахстане в пресс- клубе Алма-Аты, бывшей столицы и преимущественно русскоязычного города, где приобрел чрезвычайно важный опыт и знания. На вопрос, как он себя ощущал в знакомой, но все же непривычной языковой среде, Гарретт ответил, что поначалу было трудно — русский язык считается одним из самых сложных, — но довольно скоро пришло понимание устной речи, чему в немалой степени способствовало каждодневное живое общение.
Естественное погружение
Нарвская летняя школа более чем обеспечивает такое общение, которое интенсивно продолжается после 13.30, времени окончания аудиторных занятий. Многие американские студенты работают волонтерами в различных городских организациях, например, в детском центре «Матвейка», где с ними разговаривают только по-русски. То есть наличествуют естественные условия так называемого «погружения в язык», условия, которые в ряде случаев приходится создавать искусственно.
В американских университетах доля русского языка на соответствующих отделениях примерно одинакова. В Питтсбурге, говорит Ольга Мухортова, на четвертом (последнем) году обучения языковым занятиям отводится, как правило, 5 академических часов в неделю (1 ак. час равен 50 минутам). Плюс к этому лекции и семинары по русской литературе. Интересно, это много или мало? Для сравнения: на дневном отделении Петербургского института иностранных языков английскому уделено не менее 16 часов в неделю, притом, что наш академчас составляет 45 минут. Преподаватели, однако, жалуются – маловато! Их бы воля, сделали бы 22 часа! На мой взгляд, это, конечно, перегиб, хотя и вынужденный, так как питерский студент, отучившись положенное время, неизбежно вновь оказывается в родной языковой среде. Сколько-нибудь длительное, а, следовательно, плодотворное обучение в стране изучаемого языка — предприятие дорогостоящее, доступное лишь единицам и далеко не всегда поддерживаемое в России какой-либо государственной программой.
Плюсы Нарвы
Нарвская летняя школа в этом плане обладает рядом преимуществ. Разумеется, здесь несравненно дешевле, чем в Петербурге, хотя бы в силу ненужности внутригородских транспортных расходов. Предельно упрощен въезд в Эстонию. Ольга Мухортова особо подчеркнула безукоризненную организацию летней школы в Нарвском колледже и высокопрофессиональную работу преподавателей – Оксаны Паликовой и Янели Нылванд из Тартуского университета. Занятия проводятся в комфортабельных аудиториях, оснащенных превосходным техническим оборудованием. Ольга не сомневается, что студенты углубили свои знания. Этому в немалой степени способствовало неформальное внеаудиторное общение с нарвитянами. Гарретт Фарлоу также убежден, что школа принесла ему ощутимую пользу.
Некоторые перспективы
Скорее всего, летняя образовательная программа будет продолжена и в следующем году. И почему бы эстонско-американский опыт не распространить и на другие страны, не обязательно англоязычные? Тем более, что некоторый опыт уже есть: в апреле–мае этого года Нарвский колледж принял две группы французов, а в прошлом году русский язык здесь изучали студенты из Гётеборга (Швеция). Может быть, есть смысл задуматься над более обширной программой под рабочим названием, скажем, «Русский семестр в Нарве», реализуемой в учебное время на протяжении, как следует из названия, трех или четырех месяцев.
В заключение передаем слово Гарретту, который попросил через нашу газету сердечно поблагодарить всех нарвитян «за их доброту и отзывчивость».
Сергей Трохачев
