Борис Фишман – американский писатель с советским бэкграундом. Живет в Нью-Йорке. Пишет на английском. На русский пока не переведен. И тем не менее на встречу с Борисом Фишманом в Нарвскую Центральную библиотеку в субботу 22 октября пришло достаточно много народу. И все, как представляется, остались довольны совместно проведенным временем – и сам писатель, и его читатели, правда, в большей части – потенциальные.
Борис Фишман: в США далеко не продвинешься без храбрости, без готовности проиграть и начать что-то новое. Светлана Зайцева
Впрочем, сразу уточню: роман Бориса Фишмана «На пересаженной почве» (A Replacement Life), который попал в сотню самых значимых книг 2014 года по версии газеты «Нью-Йорк Таймс», переведен на многие языки, в том числе и на эстонский, а небольшая его часть есть уже и на русском в интернете. Некоторые молодые люди, которые пришли на встречу (кто-то даже приехал из Силламяэ и Кохтла-Ярве), стало понятно, роман читали. Остальных же, надо думать, заинтересовала сама личность писателя, который еще является и лектором знаменитого Принстонского университета.
В Эстонию (а также в Латвию) он был приглашен в рамках специальной программы спикеров Госдепартамента США. В Таллинне Борис Фишман выступил с открытыми лекциями в Таллиннском университете, в еврейской общине, таллиннской Еврейской гимназии, побывал на ETV+. И вот приехал в Нарву, с жителями которой, по признанию Бориса, ему очень хотелось пообщаться.
Бориса Фишмана не так-то просто представить в двух словах. Кто-то его называет русским американцем еврейского происхождения, кто-то – советским еврейским мальчиком, который стал американцем и который пишет по-английски, а думает по-русски. Его семья (родители, а также дедушки и бабушка) иммигрировала в США из Белоруссии (конкретно, города Минска) в 1988 году. Борису было 9 лет. В Америке он получил прекрасное образование: имеет степень бакалавра по русской литературе (Принстонский университет) и степень магистра по художественной литературе (Университет Нью-Йорка). Живет и работает в Нью-Йорке. Сотрудничал с такими авторитетными изданиями, как «Нью-Йоркер», «Нью-Йорк Таймс», «Уолл Стрит Джорнал», «Гардиан». Выпустил 2 романа, работает над третьим.
На встрече в Нарвской библиотеке Борис Фишман рассказывал о жизни в Америке и поиске своего места в чужой поначалу стране, о творческом становлении и внутреннем конфликте, о своих планах на будущее и отношении рядовых американцев к современной России. Хочу привести самые интересные, на мой взгляд, высказывания Бориса Фишмана на встрече в Нарвской Центральной библиотеке.
«Ты не обязан превратиться в американца»
– Отношение к эмигрантам в США совсем иное, чем, в Европе, например, во Франции. Когда человек приезжает в Америку на постоянное место жительства, он вовсе не обязан превращаться в американца. Любой человек остается самим собой. Ты можешь пользоваться родным языком, одеваться в соответствии со своими традициями и проч. Это большая щедрость со стороны государства. Но с другой стороны, такая постановка вопроса разрешает человеку относиться к своей новой стране без любопытства. И все же я склонен считать, что американский подход правильный: лучше, чтобы человек сам делал свой выбор, а не по велению правительства.
«Я решил стать Бобби»
– Из еврейского советского мальчика я очень хотел превратиться в настоящего американца. Потому что я точно не хотел жить так, как жили люди в моем окружении. И потому что от родителей я постоянно слышал: твоя задача – покорить Америку, ты должен взять все самое лучшее, что предоставляет эта страна. Поэтому я понимал, что обязан получать только отличные оценки, использовать все возможности, чтобы выучить английский язык.
И в какой-то момент я стал говорить, что меня зовут не Борис, а Бобби – на американский манер. Я выходил из дома в одной одежде и по дороге в школу переодевался в другую. Я отказался от дружбы с прелестной девочкой Светой, потому что она была тоже из семьи иммигрантов (о чем сейчас очень сожалею). Но я не понимал, что это все – пустая игра!
«Тургенев все во мне перевернул»
– В 12-м классе мы начали изучать русскую литературу. Меня впечатлило «Преступление и наказание», и все же я читал Достоевского, как иностранца. А вот «Отцы и дети» Тургенева во мне буквально все перевернули. Наверное, потому, что это было так понятно и близко мне: эта пропасть между поколениями, эта ситуация (как в моей семье), когда все друг друга любят, но никто никого не понимает…К тому времени я почти забыл русский язык, хотя дома у нас говорили по-русски.
После Тургенева мне очень захотелось вернуть то, что я пока совсем не потерял. Я решил поступать в Принстонский университет и изучать русскую литературу. Можете себе представить великое огорчение моих родителей: платить бешеные деньги за изучение русского языка, русской литературы…
В 2000 году после 3 курса я поехал на практику в посольство США в Москву. И там произошла одна удивительная вещь. Я спустился в метро, в нос ударил запах масла, которым смазывают эскалатор, и в этом было что-то такое родное..! Я сел и долго не мог подняться с места. Но все же тем летом не все пахло так вкусно. Многие тыкали мне пальцем в грудь: предатель, еврей. А я все время задавался вопросом: ну почему моя родина, которая подарила миру Тургенева, все время на что-то и на кого-то в обиде?!
Но ирония состоит в том, что Америка не позволила мне забыть свое русское наследие. Когда я работал журналистом (а именно в журналистике я начинал свою карьеру), мне заказывали темы о русской жизни, о Советском Союзе, читаю лекции по русской литературе, пишу романы, рассказывая о выходцах из СССР.
«От растерянности до любопытства»
– Диапазон чувств у рядовых американцев по отношению к России – от растерянности до страсти и любопытства. Я был в России в прошлом году. Не могу понять: почему в России так много людей считают, что американцы ненавидят русских?! Просто американцы не могут понять, что русские пытаются делать последние 50 лет.
«Они не знают Россию»
– В США живет много русских людей. Например, только в Нью-Йорке и его окрестностях более полмиллиона русских. В Бруклине, где в основном живут выходцы из СССР, трудно услышать английский язык; там выходит 11 русскоязычных газет, работает русскоязычная радио- станция, город Нью-Йорк снабжает их разнообразными услугами – причем, на русском языке.
Здесь даже в ходу такое выражение: «Мы в Америку не ездим». Те, кто иммигрировали в США из СССР, продолжают жизнь советскую, но не русскую. Они не учитывают, что на той стороне океана уже не Советский Союз, а Россия. Но России они не знают.
«Советское клеймо»
– К сожалению, на многих, кто приехал в США в 30, 40, 50, 60 лет из СССР, лежит своеобразное клеймо – советское. Есть оно, увы, и у членов моей семьи. Что это значит? Страх перед новым, боязнь риска, цинизм – то есть уверенность, что везде обман, ожидание самых худших намерений у окружающих, ксенофобия.
«Во мне два человека»
– Я никогда не войду полностью в американскую культуру и никогда не выйду из русской. Во мне два человека, две силы. Многие мои знакомые, приехавшие в Америку, как и я, в детском возрасте, не задаются вопросами, которые волнуют меня. Значит, у них такой психотип. А я вот пытаюсь решить свои вопросы о том, кто я, почему люди живут в изоляции, из чего у человека рождается чувство дома в нашем глобальном мире, на страницах своих книг. И знаю, мне не найти легких ответов.
Светлана Зайцева
