Более 50 имен выдающихся деятелей русской науки и культуры представлены в коллективной монографии, третья (но не последняя!) часть которой пополнила собрание Нарвской центральной библиотеки после презентации 21 марта.
Фото: Сергей Трохачев
Иллюстрированные сборники «Русский след в становлении и развитии Эстонии» (1-я и 2-я части изданы в 2016-2017 гг.) подготовлены Русским академическим обществом, насчитывающим ныне более 100 членов, по инициативе его президента, доктора экономических наук, профессора Ханона Барабанера. Причем, как отмечает он в предисловии, изданием третьей части «завершается первый этап проекта» общества к 100-летию республики. Но «в ходе реализации проекта стала очевидной необходимость продолжения работы по возвращению в научный оборот и общественную память имен наших славных предков», в силу чего «Русское академическое общество Эстонии намерено продолжить подготовку и выпуск соответствующих сборников статей.., сделав такое издание периодическим».
Люди русской культуры внесли огромный вклад едва ли не во все сферы научной и общественной жизни Эстонии, в частности, в науку, экономику, медицину и даже в строительство собственных вооруженных сил, подчеркнул в своем выступлении перед читателями Ханон Зеликович, представивший, строго говоря, все три части сборника. Поэтому так важно восстановить имена, которые незаслуженно «выпали из научного оборота, а также из памяти».
Но и внимательное изучение наследия уже как будто вполне известных русских ученых, инженеров, литераторов и деятелей искусства в Эстонии приводит к неожиданным выводам.
«Основу эстонского государственного законодательства составляли русские юристы»
В этом совершенно убежден Ханон Барабанер, ту же точку зрения высказывал покойный доктор филологических наук, профессор Тартуского университета Сергей Исаков (1931-2013), автор более 500 трудов, в том числе и программной статьи «Вклад русских в становление государственности, в экономику и культуру Эстонии (1918-1940)». Подтверждение этому факту мы находим в работах авторов сборника – Юзефа Лифшица, Александра Лукьянова, Татьяны Шор, – посвященных конкретным ученым, в частности И.М. Тютрюмову (1855-1943), Ю.Д. Филиппову (1867-1926), Ф.И. Корсакову (1883-1932), М.А. Курчинскому (1876-1939) и другим.
Первые годы молодой Эстонской республики совпали с первой волной эмиграции из послереволюционной России, что во многом способствовало решению кадровой проблемы. Здоровый прагматизм эстонской политической элиты содействовал действенной интеграции в местное сообщество видных российских специалистов, среди которых видное место занимали правоведы и экономисты. Экономистов в царской России, как подчеркнул один из авторов сборника, доктор экономических наук Александр Лукьянов, готовили в рамках юридического факультета (отдельного – экономического – не было). Неудивительно, что Игорь Матвеевич Тютрюмов, Федор Иванович Корсаков и Юрий Дмитриевич Филиппов, будучи уже признанными учеными, не только читали лекции в Тартуском университете, но принимали непосредственное участие в работе по кодификации эстонского законодательства, а Филиппов заслуженно считается создателем экономического образования в Эстонии. Михаил Анатольевич Курчинский, один из крупнейших в мире специалистов по проблемам национальных меньшинств стал – цитируем Лукьянова – «основателем эстонской статистики», что можно приветствовать, так как статистическая служба в Российской империи была в числе лучших в мире.
Как сообщил Ханон Барабанер, в настоящее время готовится перевод большинства статей из трех сборников на эстонский язык, что является свидетельством широкого общественного интереса к данной теме. Фото из архива редакции.
Некоторые аспекты политики и лингвистики
Резонный вопрос: а на каком языке преподавали российские специалисты? Конечно, эстонские власти всячески продвигали родной язык, но при необходимости шли на разумные уступки, предоставляя русским ученым определенное время – вплоть до 5 лет – для овладения государственным языком. Тютрюмов и Филиппов, которые подготовили первую плеяду эстонских юристов, читали лекции по-русски или по-немецки. Оба варианта были пригодны для студенчества, которое совсем еще недавно состояло в российском подданстве, а по сложившейся традиции хорошо владело немецким. Корсаков в итоге эстонский освоил и успешно им пользовался в преподавательской деятельности и в практической работе по составлению эстонского свода законов государственного права, а также создании системы государственного контроля республики. Курчинский, активный участник разработки Закона о культурной автономии национальных меньшинств Эстонии, зарекомендовал себя еще и как политик: он три раза избирался в Рийгикогу, где защищал права русских жителей. Кстати, отметил Ханон Барабанер, примерно до 1938 года в эстонском парламенте можно было выступать на любом из трех языков – эстонском, немецком или русском. Курчинский также выучил эстонский и опубликовал на нем ряд статей в Postimees.
Более того, в эпоху «первой республики» 1920-1940 годов, отметил Александр Лукьянов, преподаватели в Тартуском университете даже по истечении пяти лет, отпущенных на изучение государственного языка, могли и дальше читать лекции по-русски. То есть, в то время наблюдалась именно реальная интеграция, в отличие от времени нынешнего, когда, по замечанию Александра Сергеевича, говорят об интеграции (или вовлечении), но подразумевают ассимиляцию (или уподобление), что отнюдь не одно и то же.
Не «след», но эпохальный вклад
Составители сборника явно поскромничали с названием – «Русский след в становлении и развитии Эстонии». Первая волна русской эмиграции обозначила себя едва ли не во всех сферах интеллектуальной жизни республики. Назовем лишь некоторые имена.
Генерал-лейтенант Алексей Константинович Баиов (1981-1935) принимал активное участие в организации и формировании вооруженных сил Эстонии, «вложив в этот процесс, – как отмечает автор статьи о нем, Григорий Табачник, руководитель исторической комиссии Таллинского клуба ветеранов флота, – свои огромные знания военного искусства и колоссальный опыт практической службы на самых ответственных военных должностях».
Петр Михайлович Шелоумов (1882-1952), профессор Петроградского технологического института, прибыл в Эстонию в 1919 году, был членом правления Русской академической группы, создал в 1920 году первое в Эстонии высшее техническое учебное заведение – Русские инженерные курсы, ставшие основой для Таллинского политехнического института. В послевоенные годы стал одним из инициаторов газификации Ленинграда на базе эстонских сланцев и вообще заложил основы эстонского машиностроения и технической переработки сланцев: именно по его инициативе был построен сланцеперерабатывающий комбинат в Кохтла-Ярве.
Сергей Владимирович Штейн (1882-1955), журналист и мемуарист, автор многих очерков о жизни русских в Эстонии 1919-1928 годов, член правления Русской академической группы в должности казначея. «Человек с очень талантливым и быстрым пером», как отметил Ханон Барабанер, он оставил нам в наследие множество ярких зарисовок о жизни русских в Эстонии, в частности, об Обществе русских студентов Тартуского университета и других объединениях, созданных по инициативе снизу.
Русский этнос в Эстонии достоин внимания и изучения
Термин «этнос», по Льву Николаевичу Гумилеву, есть сообщество, для которого характерен особый стереотип поведения. Этнос далеко не всегда совпадает с национальной принадлежностью. В нашем случае речь должна идти о жителях Эстонии, объединенных русским языком и культурой. Активисты Русского академического общества поступили абсолютно логично, рассказав на страницах трех сборников в том числе и о фактически наших современниках. Среди них экономист, профессор Владимир Немчинов; литературовед и, между прочим, уроженец Нарвы Сергей Исаков (см. выше); инженер и организатор производства Николай Серебрянников; художник Николай Кормашов; график Владислав Станишевский, который входит в число 100 лучших в мире экслибристов всех времен; Георгий Быстров, долгое время занимавший пост мэра Маарду и сделавший этот город экологически привлекательным; филолог и общественный деятель Лидия Кылварт, основавшая объединение национально-культурных обществ «Лира», куда входит более 30 организаций; и многие другие замечательные личности, ставшие теперь уже достоянием истории.
Да и сами авторы статей успешно продолжают культурную традицию героев своих очерков. Потому что занимаются наиболее трудоемким делом – расширением гуманитарного сознания.
Сергей Трохачев
Читайте также:
Юлия Ауг: я оказалась как бы между двух миров
Борис Хмелев: «Во мне живёт душа поэта…»
+Галерея. Оксана Соловьева, создавшая вместе с друзьями новый модный бренд
