Только открыли Стокгольмскую площадь в Нарве, как она снова стала объектом внимания археологов. В ходе рутинных ремонтных работ был вскрыт участок теплотрассы, причем оказались раскопаны остатки стен старого дома. Самое интересное началось потом, когда археологи навели справки как о самих этих работах, так и об истории этого дома.
К великому сожалению, уже после начала работ на теплотрассе выяснилось, что они проходят с нарушением закона об охране памятников. Как ни покажется это странным, производители работ не знали о том, что копают в охранной Зоне археологического памятника. Ошибки были допущены как в процедуре согласования, так и в проведении работ, проходивших без археологического надзора. Автору этих строк ничего не оставалось, как, взяв в руки лопату и рейку, быстро фиксировать остатки стен, спасая хоть что-то для науки, и обращаться непосредственно в Департамент охраны памятников в Таллинн, чтобы добиться срочной приостановки работ.
Сверка с историческими планами показала, что вскрытый участок теплотрассы находится на месте дома и двора Хельсинги, 12. Были обнаружены угольные прослойки по меньшей мере трех больших пожаров, самый ранний, судя по контексту, произошел еще в середине 16 века. Наряду с осколками простых горшков русского типа было обнаружено большое количество фрагментов фарфоровой посуды, среди них осколки редкого китайского фарфора. В развале печи вышло большое количество фрагментов расписных печных изразцов первой половины 18 века, судя по орнаменту изготовленных в Нарве. Одна за другой стали выясняться интересные подробности по истории этого дома и его владельцев.
Ведьмин процесс
В 1590 году этот дом купил купец из Шотландии Йохан Ватсон. В 1610-е годы этим домом владела уже его вдова, Элизабет Агнес. Ее имя непосредственным образом связано с ведьминым процессом, состоявшимся в Нарве в 1615 году. 28 апреля вдова обратилась в магистрат с жалобой на финку Бригитту, которая навела порчу на ребенка ее дочери и другую дочь Элизабет. В магистрат были вызваны семь свидетелей, которые под клятвой подтвердили эту и рассказали другие истории, о том, что Бригитта занималась знахарством. Бригитта была немолодая уже женщина, жена финского вахмистра. О себе она сказала, что жила 12 лет в Выборге у пастора и никому ничего плохого не сделала. Нарвитяне Бригитту хорошо знали и часто просили ее вылечить скот или детей, за что та, бывало, просила у них пиво.
И тут до сих пор упорно молчавшая Бригитта разговорилась и поведала судьям, что лечила детей вдовы Ватсон водой, которой омывали покойников.
Расследование обвинения в колдовстве предусматривало проведение ряда следственных процедур, направленных на то, чтобы скрываемое под человеческим обличьем стало явным. «Надежным», проверенным веками методом удостоверения сатанинской или человеческой сущности обвиняемого было тогда испытание водой. Для этого Бригитту повели в Иоахимсталь (район Липовки) и бросили ее в воду, чтобы посмотреть, всплывет она или нет. Задумка судей была гениально простой: если потонет, то невиновна, а если всплывет, то слуга сатаны. Для надежности эксперимент сразу повторили, и оба раза Бригитта всплыла, что стало в глазах судей неопровержимым свидетельством ее связей с нечистой силой.
Далее последовал допрос, на котором Бригитту подвергли пытке путем вкручивания в ноги железных винтов и вздергивания на дыбе. И тут до сих пор упорно молчавшая Бригитта разговорилась и поведала судьям, что лечила детей вдовы Ватсон водой, которой омывали покойников.
На вопрос судей, почему она иногда не ночевала дома, та призналась, что брала собаку в доме Йохана Мёллера и уходила в лес. Собака ловила зайцев, которых Бригитта приносила мяснику Якобу, от которого получала водку и пиво, а также оставалась у того ночевать. Несмотря на рассказанные Бригиттой и свидетелями случаи исцеления больных, судьи были неумолимы: для предотвращения возможного вреда и во имя справедливости ее нужно сжечь! Приговор привели в исполнение 5 мая. Кстати, представление о том, что ее сожгли на Ратушной площади является современным рукотворным мифом, появлению которого мы обязаны картине Николая Тихонова «Сожжение Бригитты», которую многие нарвитяне помнят по старой экспозиции в Нарвском музее.
На самом деле никакой площади на месте Ратушной тогда не было, к тому же подобного рода казни проводились только за границами города.
Тюрьма в синагоге
Бывает и так, что историю не нужно искать, она сама приходит, правда, не всегда веселая.
Когда я занимался в раскопе расчисткой стен дома, на объект пришел Сергей Цветков, председатель Нарвского филиала общества охраны памятников и член местного еврейского общества. От него я узнал некоторые представляющие интерес факты об истории владельцев этого дома.
До Второй мировой войны во дворе дома Хельсинги, 12 находилась синагога, а если быть точней, еврейский молельный дом. Известно, что на ивангородской стороне Нарвы синагога во второй половине 19 века уже была и сгорела в 1918-м (возможно, что в 1905 году).
В первые годы Эстонской Республики синагога уже появилась в Нарве на участке 24 и располагалась в одноэтажной постройке в дворовой части участка. В 1941 году во время немецкой оккупации власти устроили в здании синагоги тюрьму. Здесь, по соседству с немецкой военной комендатурой, которая находилась в здании магистрата, держали русских военнопленных и подозрительных для новых властей лиц, откуда часть людей отправляли на расстрел, а другую часть пересылали в лагеря. Часть советских военнопленных, ютившихся в бывшей синагоге, использовались на общественных работах в городе.
Вера Панова, русская советская писательница и драматург, попала в ноябре 1941 г. в Нарву и некоторое время провела в синагоге, переоборудованной нацистами под тюрьму. Её личные воспоминания легли в основу сюжета написанной ею уже в 1942 году пьесы «Военнопленные» («Метелица»), действие которой разворачивается как раз в нарвской синагоге. Цитата из начала пьесы: «Зал Н-ской синагоги: громадно-высокий, голый, симметричной и унылой архитектуры. Зимние сумерки. Голубеют уходящие в высоту окна; на них черными силуэтами Давидовы щиты – шестиугольные звезды…Наверху – хоры; видна дверь, ведущая с хор на лестницу. Вдоль стен – ряды великолепных бра. Звезды на окнах – грязно-желтого цвета, в мрачном черном орнаменте. В этом зале еще недавно молились. Сейчас на нем печать гонения и одичания…».
Кстати, упомянутая в пьесе «раввинша» была вполне реальным историческим лицом. Эла Горфинкель (урожденная Йонатан) была женой первого раввина Нарвы Абрама Горфинкеля и жила как раз в доме Хельсинги, 12. По горькой иронии судьбы, умерла в ноябре 1941 года здесь же, в разоренной синагоге, переделанной в тюрьму.
Вся историческая застройка вместе с улицей Хельсинги была разрушена в 1944 году и уже после войны окончательно снесена. Но память осталась. 8 мая, в день официального открытия Стокгольмской площади, Нарвское еврейское общество и Нарвское общество охраны памятников провело мемориальную акцию рядом с местом, где стояла синагога: были принесены цветы и зажжены свечи. По словам Сергея Цветкова, Нарвское еврейское общество недавно даже обращалось к вице-мэру Нарвы Олегу Карпикову с просьбой отметить это место мемориальной табличкой.
Думается, что это место будет уж точно под пристальным вниманием Нарвской горуправы. Стены синагоги пока еще скрыты под толщей земли, но после того, как уладится вопрос с оформлением всех нужных бумаг и земляные работы продолжатся, мы их обязательно увидим и исследуем.
Илья Давыдов, краевед, историк
