Дорогие друзья!
Продолжаем публикацию фрагментов из книги Сергея Исакова, известного ученого, профессора Тартуского университета (8.10.1931 –
11.01.2013), нашего земляка, «Очерки истории русской культуры в Эстонии».
Фрагменты книги, которые публикуются в нашей газете, напрямую касаются Нарвы. Уверены, что, читая их, вы узнаете о нашем городе еще больше и даже сделаете для себя открытия.
Благодарим родственников Сергея Геннадиевича за предоставленную возможность. Книга выпущена издательством Aleksandra, Таллинн 2005.
(Начало здесь)
Заметим, что и самому Шаляпину пришлось столкнуться с проявлениями этой враждебной кампании. «Мои ревельские впечатления оказались весьма интересными, – писал он в воспоминаниях. – Узнал я, во-первых, что меня считают большевиком. Я остановился в очень милом старом доме в самом Кремле (имеется в виду Тоомпеа, Вышгород – С. Исаков), а путь к этому дому лежал мимо юнкерского училища. Юнкера были, вероятно, русские (Это вряд ли верно. Курсантами военного училища были, главным образом, эстонцы. Но надо учесть, что тогдашние молодые эстонцы, обучавшиеся до 1917 г. в русских школах, хорошо владели русским языком – С. Исаков). И вот, проходя как-то мимо училища, я услышал: «Шаляпин!». И к этому громко произнесенному имени были прицеплены всевозможные прилагательные, не особенно лестные. Я себя большевиком не чувствовал, но крики эти были мне неприятны. Для того же, чтобы дело ограничилось только словами и свистками, я стал изыскивать другие пути сообщения с моим домом».
Что касается газетной антишаляпинской кампании, то вряд ли она возникла стихийно, хотя элемент «стихийности» в ней, учитывая наличие достаточно широких антирусских настроений в эстонском обществе, мог и быть. Все же вероятнее, что эта кампания была инспирирована определенными политическими кругами, стремившимися извлечь выгоду из выступлений против Шаляпина и «русского духа», с ним связанного, и тем самым показать себя «истинными патриотами», «борцами» за эстонскую культуру. К тому же это давало одновременно возможность «обличить» своих политических противников, тех, кто поддерживал приезд певца в Эстонию. Кампания велась по всем правилам пропагандистских акций ХХ века: тут были и протестующие письма в газеты «трудящихся», «представителей широких масс», и призывы к бойкоту концертов, и выискивание темных пятен в биографии певца с тем, чтобы создать его негативный «имидж», и откровенно демагогические приемы, однако безотказно действующие на читателей, вроде апелляций к «социальной справедливости» и т. д., и т. п.
Какие доводы против его гастролей в Эстонии приводились? В газетных публикациях часто повторялось: бедные эстонцы – оптанты из России испытывают массу затруднений при возвращении на родину, вплоть до карантина в 10-14 дней уже на территории Эстонии, в то же время «певец большевистской России», миллионер Шаляпин может беспрепятственно приезжать в Эстонию на заработки. Это была откровенная демагогия: возвращение эстонцев-оптантов на родину и приезд Шаляпина никак не были связаны друг с другом, но это не смущало авторов публикаций. Возмущение вызывали высокие гонорары Шаляпина: за два концерта он должен был получить 70 тыс. марок. «Демократические принципы не позволяют нам смириться» с тем, что наши артисты за несколько лет не заработают столько, сколько Шаляпин за один вечер», – писал некий П.Л. в газете «Tallinna Teataja».
К распродаже билетов очень быстро и оперативно «подключились» спекулянты, так что уже через несколько дней билеты можно было купить втридорога только у них. Ажиотаж вокруг концертов Шаляпина в Таллинне, действительно, был велик.
Все время подчеркивалась «беспринципность» Шаляпина, который «угодничает» перед каждой властью. Припоминалось певцу его коленопреклонение перед Николаем II при исполнении гимна «Боже, царя храни» на одном из представлений «Бориса Годунова» в Мариинском оперном театре в присутствии императора, как и его позднейшее «служение» большевикам.
Уже в день первого концерта Шаляпина, 10 мая, появились две весьма скандальные антишаляпинские публикации. На страницах одной из наиболее читаемых эстонских газет «Päevaleht» эстонский музыкальный критик, хоровой дирижер и певец Леонхард Нейман (L. Neuman), скрывшийся под псевдонимом «Teie praeludum», призывал эстонцев, если они все-таки решатся пойти на концерт Шаляпина, не впадать в восторг, подобный тому, в который впадают истеричные русские курсистки. Автор заявлял, что он лично не намерен идти на концерт (хотя на самом деле Л.Нейман был на двух концертах Шаляпина и на оба концерта откликнулся рецензиями…). Одной из самых злых и язвительных антишаляпинских публикаций был опубликованный в газете «Tallinna Teataja» опус писательницы Марты Лепп. В нем утверждалось, что Шаляпин не стоит тех денег, которые люди платят за билеты на его концерт. Голос его уже не тот, что раньше, да он и посредственный концертный певец; слава Шаляпина искусственно поддерживается рекламой и восторженными русскими студентами. Шаляпин приехал обирать маленькую Эстонию. М. Лепп возмущена ажиотажем вокруг концертов Шаляпина, тем, что билеты на его выступления были моментально распроданы и люди готовы были купить их у спекулянтов за любые деньги. Это все следствие того, что в Эстонии не ценят своих мастеров, а поклоняются чужим знаменитостям.
Вся эта шумная антишаляпинская кампания напугала и импресарио Шаляпина, который даже предполагал возможность обструкции во время концерта (чего не случилось), и организатора его гастролей правление общества «Эстония». Правление «Эстонии» сочло необходимым выступить с разъяснениями в печати, в которых указывалось, что гонорар, выплачиваемый Шаляпину, не больше того, какой положен певцам такого ранга. Настоящее искусство интернационально и стоит дорого. В обращении подчеркивалось, что концерты Шаляпина должны принести значительный доход обществу «Эстония», завершившему сезон с большим дефицитом. Кстати, в самом деле, «Эстония» заработала на гастролях Шаляпина кругленькую сумму в 172 000 марок.
Нельзя не отметить, что почти никто из крупных деятелей эстонской культуры, литературы и искусства в этой дурно пахнущей антишаляпинской кампании участия не принял.
Как мы уже отмечали, заказ и бронирование билетов на первый концерт Шаляпина, который должен был состояться 9 мая, но позже перенесен на 10-е, начались 5 мая. В кассы «Эстонии» выстроились огромные очереди, и уже 5-го числа почти все билеты были проданы. Аналогичная история повторилась и с продажей билетов на второй концерт Шаляпина, состоявшийся 12 мая. И это несмотря на дороговизну билетов: их цена была от 30 до 300 (по другим сведениям от 100 до 300) марок; билеты в первый ряд продавались за 500 марок. К распродаже билетов очень быстро и оперативно «подключились» спекулянты, так что уже через несколько дней билеты можно было купить втридорога только у них. Ажиотаж вокруг концертов Шаляпина в Таллинне, действительно, был велик.
Шаляпин, по-видимому, пересек границу 8 мая и прибыл в Таллинн 9-го. «Что банальнее переезда границы? – вспоминал позже Шаляпин. – Сколько я их в жизни моей переехал! Но Гулливер, вступивший впервые в страну лилипутов, едва ли испытал более сильное ощущение, чем я, очутившись на первой заграничной станции (это была Нарва. – С.И.). Для нас, отвыкших от частной торговли, было в высшей степени сенсационно то, что в буфете этой станции можно было купить сколько угодно хлеба. Хлеб был хороший – весовой, хорошо испеченный и посыпанный мучкой. Совестно было мне смотреть, как мой Исайка (Исай Григорьевич Дворищин (1876-1942), артист, режиссер, приятель и секретарь Шаляпина, которого он взял с собой в поездку в Эстонию – автор), с энтузиазмом набросившись на этот хлеб, стал запихивать его за обе щеки, сколько было технически возможно».
В концертах Шаляпина в зале «Эстония» принимали также участие пианист В.С. Маратов и виолончелист Е.В. Вольф-Израэль, которые были и аккомпаниаторами певца, и выступали с самостоятельными номерами. В программу первого концерта Шаляпина 10 мая 1920 г. (как, впрочем, и последующих) входили песни и романсы русских и западноевропейских композиторов.
Как позже заметил рецензент таллиннской русской газеты «Свобода России», «великий художник-чародей повелевал психологией публики».
B сущности на это же указал в своей рецензии на первый концерт Шаляпина и музыкальный критик немецкой таллиннской газеты «Revaler Bote» О. Грейффенхаген. Концерт стал чем-то вроде катарсиса, облегчающей душу разрядкой.
Краткие сообщения о большом успехе концерта появились и в некоторых эстонских газетах.
Характерны признания автора выдержанного в издевательски-ироническом тоне отзыва в газете «Каја» Сатурнуса (псевдоним). Он все же вынужден признать, что Шаляпин пел «очень даже хорошо», успех выступления был большой, в конце концерта на сцене было «сущее цветочное наводнение». На концерте присутствовали министр иностранных дел Эстонской Республики А. Бирк и посол Советской России.
Об успехе концертов вспоминал и Шаляпин. Он пишет: «Так как в жизни я боялся только начальства, но никогда не боялся публики, то на эстраду я вышел бодрый и веселый. Страхи оказались напрасными. Меня хорошо приняли, и я имел тот же успех, который мне, слава Богу, во всей моей карьере сопутствовал неизменно».
С успехом прошел и второй концерт Шаляпина 12 мая, хотя простуженный певец выступал полубольным и даже вставал вопрос о переносе концерта на другое число.
Очень любопытен отзыв о втором концерте Шаляпина Л.Неймана, в сущности единственного профессионального эстонского музыкального критика из тех, кто писал в эстонских газетах о выступлениях русского певца.
Хотя Л.Неймана не все удовлетворяло, он с не очень свойственным эстонским критикам восторгом отзывается о русском певце. «Все-таки Шаляпин – мастер тонких деталей, великий певец, nota bene, не только великий актер, но и великий певец, вернее великий играющий певец».
(Продолжение следует.)
